Лана Туулли: Радикальное средство

— Да…

— Значит, считаем износ подков, оплату трудов кузнеца, новую попону, седло… а лошадь, случайно, дракон съесть не пытался?

— Нет, — уверенно ответил рыцарь. — Я ж сказал: дракон по земле ползал, шею вытянул, чуть коня за ногу не схватил, а я спрыгнул, копьем его хряцнул…

— Отлично! — обрадовался кастелян. — Копье ведь тоже фамильное, древко, допустим, сделано из ясеня, который ваш дедушка посадил в честь дня рождения своего наследника, а наконечник привезен из дальних восточных стран. Ага, — вдохновенно воскликнул господин сочинитель. — Ваш прадед сохранил его, как память о битве, в которой спасал его королевское величество короля Фрабушека…

— Не могло этого быть, — мстительно заметил Йоганн. — Король Фрабушек молодой, а прадедушка уже полвека в земле.

— Обидно, — огорчился кастелян. — Но вы не волнуйтесь, мы что–нибудь придумаем. Какое–нибудь совершенно универсальное, радикальное во всех отношениях средство…

«…Совсем житья не стало от огнедышащих змиев, поселившихся на Соколиной горе. Целыми днями дозорные замка Квардифолий наблюдают, как драконы кружат в небе, выискивая новую жертву. Стон и плач раздаются по окрестностям. Дня не проходит, чтобы не пожаловались крестьяне на грабеж или потраву. Коз и овец воруют стадами, поросят — целыми возами, и не в первый раз.

Но нашелся герой, способный бросить вызов мерзким драконам. Йоганн, любимый сын барона Померанца, изгнанный старшими братьями при дележе наследства, услышал о беде, которая постигла наши земли, и явился, чтоб совершить подвиг.

Рано утром, сопровождаемый лишь старым слугой, верой и правдой прослужившим барону сорок лет и не единожды спасавшим своему сюзерену жизнь, рыцарь Йоганн отправился на вершину Соколиной горы. С риском для жизни он поднялся по скалистой круче. И тут, откуда ни возьмись, на него набросились огромные огнедышащие змеи. «Не посрамлю честь Померанцев!» — выкликнул девиз храбрый юноша. Прикрыв глаза от нестерпимого жара и пламени фамильным щитом, с которым еще прадед его ходил в походы со славными предками вашего величества, рыцарь бросил в противника копье. Наконечник его, укрепленный молитвой Святого Аквиния, пронзил дракону горло. Взревев от боли и ярости, дракон принялся бить хвостом, лапами и крыльями, и сшиб несчастного слугу, который по мере старческих сил помогал своему господину.

Тогда храбрый Йоганн выхватил фамильный меч. Воззвал к милости Святого Аквиния, и, благодаря тому, что сызмальства приучен к добродетельной жизни, получил ее. Исполнившись великой силы, рыцарь снес злокозненному дракону голову. После чего, не мешкая, оборотился против второго противника.

Тот дракон был хитер и коварен. А потому, пользуясь тем, что рыцарь и его слуга заняты сражением, сожрал двух скакунов, на которых путешествовал отважный герой. Потребив столь значительное количество мяса, дракон не смог взлететь, когда, переполнив сердце яростью и горем, против него выступил бесстрашный рыцарь Померанц. Мечом, закаленным в крови старшего дракона, Йоганн пронзил крылья второго змия, потом сломал об его нечестивую голову тяжелый фамильный щит. Изрыгая пламя, дракон сопротивлялся, едва не проглотил героя, перекусил пополам его меч, но все–таки милостью божьей храбрый Йоганн Померанц пленил злодея.

Умоляю ваше величество компенсировать юному, отважному рыцарю потери, которые он понес в сем великом сражении. Конечно, старого верного слугу даже Святой Аквиний не сможет вернуть к жизни, но ведь у молодого человека пропало буквально всё, с чем он покинул отчий дом. Рыцарский конь, лошадка для слуги, мул для поклажи; фамильный щит, копье, меч, плащ, который после огненного дыхания превратился в совершеннейшие лохмотья, — думаю, двухсот золотых будет достаточно.

За сим остаюсь — верный ваш слуга, кастелян Квардифолия, Михал Грач».

Ответ пришел через неделю.

Королевский гонец галопом прогнал лошадь по подвесному мосту, и тут же, едва сойдя с седла, голосом хриплым от дорожной пыли и усталости, объявил волю его величества Фрабушека. Храброму рыцарю Йоганну Померанцу пожаловать меч из королевской сокровищницы и сотню золотых, кастеляну Квардифолия немедленно извести поселившихся на Соколиной горе злобных змиев, для чего изловить их и во устрашение прочим обезглавить.

В тот же вечер Михал Грач разыскал рыцаря — тот любовался дареным мечом, сидя в десятке шагов от клетки с пойманным драконышем. За неделю пленник подрос — на сердобольную кухарку подействовали слова сына барона Померанца и дюжина талеров, которые ей были обещаны содействие и некоторое количество баранины–крольчатины, исчезнувшее из погребов Квардифолия. Люди постепенно привыкали к зеленовато–бронзовому, крылатому и шипастому чудищу, Йоганн лично вправил ему вывихнутое крыло, крестьянин Жоляр, который день пропивавший полученное от барчука вознаграждение, каждый вечер приходил делиться со страдальцем грёзами о будущей сладкой жизни, поваренок — и тот перестал дразниться и показывать язык. Какой толк, у дракона–то всё равно длиннее…