Олег Синицын - Лист Мёбиуса

– Прекратить сопротивление! Иначе вы все будете расстреляны на месте, как пособники врага народа Берии! – Иван Григорьевич поводил автоматом из стороны в сторону. Тут до эмгэбэшников дошло, что убивать их никто не собирается. Они замерли с поднятыми руками. Старшина никак не приходил в себя от болевого шока.

– Сержант Шуберт! – крикнул Бойко.

– Я!

– Собрать оружие!

– Есть! – Шуберт ловко запрыгнул в комнату. Первым делом он поднял свою «Беретту», затем – автомат старшины. Еще два автомата он вытащил из угла. И только после этого направился к письменному столу и поднял пистолет лейтенанта, с интересом его рассматривая. Тем временем Иван Григорьевич снял с плеча левой рукой автомат у рядового, который ошпарился кипятком.

– Сержант!

– Я!

– Обыщи старшину. У старшины еще пистолет должен быть. А потом – лейтенанта. Где-нибудь в голенище у него штык-нож хоронится.

Меня в очередной раз поразил обходчик путей! Он прекрасно помнил, у кого какое оружие. К тому же, во время… э, как бы это сказать… короткой перестрелки, он единственный среди нас оставался хладнокровным, стоя как статуя в дверях опорного пункта.

– Ты! – Иван Григорьевич ткнул автоматом, как указательным пальцем, в сторону рядового с лавочки. – Освободи арестанта, а ключи передай ему!

Рядовой послушно выполнил приказ. Немного обалдевший Федор Толсторюпин вышел из клетки и принял ключи, не зная, что с ними делать.

– Федор, держи! – снял с плеча второй автомат железнодорожник. – Помести арестованных на временное место жительства, которое только что освободил.

– А откуда вы меня знаете? – раскрыл рот Федор.

– Федя, не щелкай клювом, слушайся старших! – крикнул я из темноты.

– Олег, ты, что ли? – расплылся в улыбке Толсторюпин.

– Я, я! Головка… от примуса! Кому говорят, не теряй времени!

Федя загнал с энтузиазмом в зарешеченный закуток эмгэбэшников, не преминув дать хорошего пинка лейтенанту.

– Погоди, не закрывай. Пусть Стопка подойдет сюда, – опять приказал Иван Григорьевич, наклоняясь над старшиной. Шуберт уже вытащил из кобуры у старшины «ТТ» и теперь вертел его на пальце, как заправский ковбой.

– Смотри-ка, семеркой шарахнул! – радостно сообщил, скорее всего мне, железнодорожник. – Я-то думал, что у меня в патронташе одна картечь. Ан, нет! И мелкая дробь попадается! Так что у старшины все до свадьбы заживет! Только кровь хлещет, не останавливается.

Я нисколько не разделял энтузиазма Ивана Григорьевича. Во-первых, в случае серьезной стычки дробь номер семь не нанесла бы вреда. Во-вторых, я желал старшине до конца жизни не садиться на зад! Ему очень шли команды: смирно, вольно и кругом!

– Рядовой Стопка, принесите аптечку! Есть там бинты? Есть? И быстро перевяжите старшину. Олег! Хватит стоять под окном, как Ромео в ожидании Джульетты. Заходи!

Я вошел, и Шуберт тут же передал мне два автомата. Себе он оставил один, а пистолеты лейтенанта и старшины рассовал по карманам.

– Куда мне два? У меня же ружье есть, – проворчал я.

– Ружье с патронташем давай сюда, – сказал Иван Григорьевич. – Федор! Собери у арестованных боеприпасы.

Лейтенант презрительно смотрел из-за решетки на нашу суету. Наша команда мало походила на боевое подразделение. Он что-то соображал, а потом сказал:

– Скоро сюда прибудет подкрепление. Выстрелы были слышны очень далеко. Так что советую вам самим сдаться, пока не поздно…

– Заткнись, – спокойно остановил его Иван Григорьевич. – Будешь болтать – пришью. Выкормыш Берии. Все, кончилась ваша власть. Скоро Берию расстреляют. А ты – не будь дураком, сотрудничай… Газету лучше изучай! Федя и рядовой Стопка, занесите старшину к арестованным.

Когда все было сделано, Бойко, подумав с полминуты, загнал Стопку в клетку и повернул ключ в замке. Ключи он положил на стол. Посмотрел на черный телефон без диска, взял его в руки, оборвал провод и со всей силы грохнул об пол. Черные осколки разлетелись по комнате.

– Так, друзья-товарищи, операция еще не завершена, – обратился он к нам. – Подкрепление не подкрепление, а милиционер точно сюда прибежит. Так что быстро-быстро исчезаем!

Едва мы выбежали из опорного пункта, как услышали вопли эмгэбэшников:

– Помогите!

– Деру! – дал простую команду железнодорожник. И мы дали деру!

-Cижу на нарах, как король на аменинах! – кто-то явно фальшивил, а потому меня разбудил. Я глянул с полки, и увидел сидящего у окна лысого субъекта, который держал мою гитару дном барабана кверху и стучал по нему, как по там-тамам.