Виктория Полечева - Тюльпинс, Эйверин и госпожа Полночь [litres]

Перед закрытыми дверьми толпились гости: мистер Элнеби и мистер Гиз, очаровательно улыбаясь, сновали между ними, раздавая потрясающей красоты карнавальные маски. Отец Эйверин выглядел идеально: черный костюм подчеркивал достоинства его фигуры, а ярко-красная бабочка сочеталась с помадой Эйви. Когда мистер Гиз поравнялся с дочерью, он восхищенно вскинул руками, и даже Тюльпинс не удержался от похвалы:

– Вы двое замечательно вместе смотритесь!

– Тюльпинс, вы тоже неплохо выглядите. – Мистер Гиз поджал губы и сочувственно кивнул Эйви. – Что ж, нас ждет потрясающий праздник, я в этом уверен! – Мужчина стиснул плечо дочери, протянул ей и Тюльпу по маске и прошел дальше.

Эйверин, несмотря на нарастающее волнение, чувствовала трепетную радость. Прежде она не бывала на больших праздниках. Да и кавалер для танцев появился у нее впервые. Конечно, Тюльпинс выглядел куда хуже Додо. Вот с Додо она была бы рада здесь оказаться… Он уж наверняка отлично танцует и никогда не наступает на ноги. Может быть, он не такой высокий, как Тюльпинс, но это ведь совсем не главное.

– Итак! – Мистер Элнеби и мистер Гиз стали перед позолоченными дверьми. – Дамы и господа, закрепите маски! Добро пожаловать в царство Полуночи!

Двери распахнулись, и гости потоком хлынули внутрь. Ноги Эйви сразу утонули в чем-то мягком, и она с недоумением подумала: трава? В зале было темно: даже окна, видимо, занавесили плотной тканью. Когда двери захлопнулись, гости взбудораженно зашептались. Видимо, Полночь каждый раз устраивала подобные представления, и ее выхода ждали с огромным предвкушением чего-то необычайного.

– Эйвер, – шепнул рядом Тюльпинс, – я темноты боюсь.

Эйви закатила глаза, жалея, что Тюльп этого не увидит, и взяла его под руку. Пусть чувствует, что она рядом. А то потеряется еще, увалень.

– Господа, – раздался гортанный голос Полуночи, казалось, сразу отовсюду, – мой бал начинается. Я вас прошу, присядьте на пол.

Рядом зашуршали платья, послышались вздохи и кряхтение. Эйверин разместилась очень быстро, но пришлось вновь вставать и помогать укладываться Тюльпинсу: оказалось, что брюки ему жали, и он боялся, как бы не вышло казуса.

Пол и правда оказался выстлан мягкой травой, от нее исходил такой легкий и приятный аромат, что Эйверин сразу расслабилась. И что вообще может пойти не так?

Голоса стихли. Вдруг раздался кристально чистый звук – словно звякнули два хрустальных бокала, и на потолке сверкнула маленькая искра. Звук повторился, и рядом с первой искрой промелькнула вторая. Затем отдельные звуки стали раздаваться все чаще, и рваный ритм превратился в плавную мелодию, а из искорок на потолке сложились звезды. Они закружились, замерцали, то удаляясь, то приближаясь.

А в мелодию вплелись звуки рояля, и они несли в себе тревогу, словно тьма полилась потоками и начала затапливать зал, подбираясь к подбородкам гостей, стремясь похоронить их под своей толщей. Эйверин перестала дышать, она чувствовала, что сам рок, сама судьба привели ее сегодня сюда. Вот он – конец ее скитаний. Все решится именно этим вечером, именно этой ночью. В мире Полуночи она найдет ответы на все мучающие ее вопросы. В мире Полуночи она станет бесконечно счастливой или умрет от горя.

Внезапно музыка оборвалась, а звезды разгорелись так сильно, что стало больно глазам, и тут же потухли. По залу послышались судорожные вдохи, словно все гости забыли дышать, пока звучала музыка.

– А теперь, – вновь голос Полуночи окутал зал, – когда каждый задумался над тем, зачем он здесь, и принял какое-то решение, я прошу вас, празднуйте!

По потолку пронеслась синяя рябь, маленькие желтые огоньки вспыхнули на стенах и тут же превратились в кованые светильники с толстыми свечами. От них потянулись желтые нити обратно к потолку, зажигая белым светом люстру, собранную из хрустальных осколков.

Гости, щурясь, поднимались с травы, восхищенно осматривая зал. И смотреть было на что: по голубым стенам бежали бело-золотые рисунки, фарфоровые цветы мягких пастельных тонов украшали ножки невысоких столиков, а потолок сверкал россыпью звезд.

– Господа! – звучный голос мистера Гиза послышался из центра зала. – Прошу вас, проходите в боковые двери! Для каждого приготовлен танцевальный наряд! Господа, вам сюда, а вам, госпожи, в другую сторону. Прошу, не забудьте маски! Гостям без масок вход воспрещен!

Тут же, словно это было командой, в каждой стене раскрылись двери, и гости, удивленно восклицая, двинулись в проходы.