Мария Чурсина - Проклятье

— А! — не выдержал кто-то из девушек, сидевших в середине аудитории. Крик вышел рваным и хриплым.

— Тихо, — скомандовал Миф и на грани слышимости прошипел что-то нечеловеческое.

Всё стихло. Теперь уже зазвучали шаги Мифа. Он щёлкнул выключателем, и дрожащий свет ламп выбелил всю аудиторию разом.

— О боги, — выдохнула рядом Сабрина. Её сбившееся дыхание медленно восстанавливало ритм.

Все оглядывались, как потерянные дети, все заглядывали в проход между двумя рядами парт. Маша не выдержала и тоже заглянула туда. Она чуть не упала, хорошо хоть вцепилась мёртвой хваткой в край парты.

Никого там, конечно, не было. На тусклом паркете ступеней валялась чья-то потерянная ручка.

— Ну что, вы прошли две полевых практики, сдали четыре сессии. Кто расскажет мне, что это было?

Миф ждал, отсвечивали стёкла очков, и по паркету скакали солнечные зайчики, больше похожие на волчьи глаза. Миф ждал. Маша несмело потянула руку вверх.

— Итак? — он улыбнулся ей, едва заметным жестом требуя подняться.

Маша выбралась из-за парты, как улитка из домика. Впервые за кучу времени ей было неудобно стоять одной под взглядами однокурсников. Хотя, казалось бы, чего уж там, все свои. Видели всякое.

— Обычная сущность шестого порядка, созданная из энергетики живых. Ну, его ещё домовым иногда называют. Вероятно, очень молодая. Живёт почти во всех обитаемых помещениях, только если её не прогнала более сильная сущность. Ещё она очень редко показывается, если не вызывать специально. — Маша смотрела в парту. Сказанное вполголоса разнеслось по всей аудитории.

Мгновение Миф молчал, сея в Маше панику, а потом кивнул, спуская очки на кончик носа. Так было привычнее. Так он мог смотреть поверх.

— Абсолютно верно. Садись. — А потом обратился ко всем сразу. — У Маши талант, она управляется с сущностями, как с дрессированными хомяками. Опасайтесь её.

Он усмехнулся, давая понять, что шутит, но сказанное уже обсуждали, уже потянулась позёмка шёпота от парты к парте, от ряда к ряду.

— И что это? — одними губами спросила Сабрина, красноречиво выгибая бровь.

Что она хотела получить в ответ, интересно?

Маша зашуршала страницами тетради, надеясь, что Сабрина не выдержит долго. И она, наконец, не выдержала. Она отвернулась.

…На одном из семинаров к ней подсела Ляля. Миф изучал журнал, и гроздь его брелоков лежала тут же, на краю стола. Отвечал Мартимер — рисовал на доске странные схемы зелёным мелом, крошки летели на пол. Ляля щурилась, пытаясь разобрать его каракули, остальные притихли.

— Да, — выдохнула Ляля наконец. — Всё-таки самое главное в мужчине — это ум.

— Правда, — кивнула Маша, глядя, как Миф поджимает губы, рассматривая зелёные письмена.

— Ум — это всегда сексуально, — со знанием дела продолжила Ляля полушёпотом.

Они посмотрели друг на друга, как близнецы, которым только что случилось впервые увидеться. Маша растянула губы в улыбке.

— Ты меня понимаешь.

…Так всё и было. Грянул звонок, философ оставил в покое торчащий ворот, Сабрина нехотя отложила в сторону лекции по демонологии. Маша спрятала в сумку блокнот. Философия, Миф, философия. Что-то было общее, что-то знакомое было во всём этом. Философия, Миф… ах, да. Любовь.

— Я покажу тебе что-то интересное, — сказал Миф, захлопывая за собой дверцу машины.

Он улыбнулся — а улыбался он теперь так редко, что Маша ловила каждую дрожь его губ. Она чувствовала себя уютно в тёплом салоне автомобиля, отгороженная от осени прочным стеклом и улыбкой Мифа.

— Как дела с учёбой?

— Хорошо, — отозвалась Маша. Она скучала на занятиях, но делала всё, что требуется: ей не хотелось, чтобы Миф снова кого-то просил за неё. Это было даже не унизительно. Это было так, словно он растрачивал на пустяки весь запас драгоценного внимания к ней. Маша знала, что запас внимания не бесконечен, и ей не хотелось тратить его на ерунду.

Куда они ехали, Маша не очень понимала — видела только, что к окраинам. Улицы становились всё тише, небо опустилось на крыши девятиэтажек и нанизалось на антенны. Жемчужные бусы фонарей растянулись вдоль дороги, так что от одного до другого приходилось ехать в тумане. Изредка навстречу им из тумана выныривали машины, приветственно сигналили фарами и исчезали снова. Они плыли в тумане, словно призрачные корабли.

Маша не смогла бы вернуться обратно сама. Ей казалось, что вокруг был уже не город — другой мир. Призрачная девятиэтажка проплыла справа, и Миф остановил машину в просторном кармане дороги. Толстый провод повис совсем низко над её крышей. Маша задела его, когда выбралась наружу.