Варвара Мадоши - Жертвы Северной войны

Для тех, кто случайно наткнулся на этот текст на СИ из-за его объема: это фанфик. По аниме-сериалу Full Metal Alchemist. Здесь нет яоя, хентая, флаффа и прочего, есть сюжет и приключения, но все-таки это фанфик. Он вторичен. Большая часть героев позаимствована у Хирому Аракава и студии Bones, никакой коммерческой выгоды из этого не извлекаю и не стремлюсь.

Для всех остальных — то есть для ФМА-фэндома.

Этот фанфик написан в 2006–2007 гг и, по-хорошему, так и не доведен до ума. До сего дня, однако, в доступе был только вариант, в котором я даже не прогнала проверку орфографии и не порезала самые сомнительные шутки. Что уже немного несолидно. А тут еще и повод подвернулся… Так что выкладываю это все в слегка отформатированном виде. Да здравствуют ошибки, на которых мы учимся!

Спасибо Ольге, Линочке Элрик и еще ряду товарищей с diary.ru, которые это героически бетили во время оно… а также самоотверженно подсказывавшему мне медицинские кунштюки Серому Крысу, без которого не было бы фееричной сцены с бормашиной, и моему брату, в обсуждении с которым оттачивались сюжетные ходы.

Кстати, при прочтении учитывайте!

1) В 2006 м году большинство свдений из манги об окружающих странах еще не было.

2) Фанфик написан по сериалу и мувику и продолжает другой мой фанфик, «Завоеватель Шамбалы Reconstruction», написанный до мувика. Посему многие события в этом варианте вселенной развивались иначе.

3) Бонусы к главам — это не что иное, как переиначенные омейки. Они рождались, в основном, из моих препирательств с бетами (или рождались у бет из препирательств со мной).

День уже клонился к закату. Нет, было вполне еще светло и солнечно, как всегда летом в это время суток, но вечер уже отчетливо чувствовался в перегретом, пропыленном воздухе. Усталые лучи солнца скользили по крыше зеленого, мирно потрюхивающего по дороге грузовичка; по дощатым бортам кузова, в углу которого валялось несколько пустых мешков; по побитой грунтовке, петляющей через холмы.

Шофер катал во рту длинную зубочистку, и что-то неразборчиво насвистывал. Сидевший рядом с ним человек доброжелательно спросил:

— Курить бросаешь, шеф?

— Да не, — шофер ухмыльнулся во весь свой сверкающий железом рот — Уж два года как бросил. А вертеть что-то во рту так и тянет… Я знаешь когда курить начал? В армии, во время войны. Ты, тогда, небось, совсем пацаном был…

— Да, пацаном и был, — улыбнулся его спутник. — Семнадцать лет. Совершеннолетие тогда, если помнишь, с шестнадцати считали. Так что и мне повоевать довелось.

Водитель недоверчиво посмотрел на него.

— Молодо выглядишь, — заметил он. — Больше двадцати пяти никак бы не дал. А ты, выходит, почти мой ровесник.

— Знаю, мне говорили. А ты, стало быть, воевал? В пехоте или на флоте?

— На флоте, — он фыркнул, выплюнул зубочистку в раскрытое окно. — Год отрубил. Война уж закончилась, а мы еще два месяца на базе жарились. Сухой закон, единственная женщина — майорша, начальник базы… сука старая. Офицеры сволочи, конечно… Тогда за курево и принялся. Все как-то время занять.

— Ну, нам тоже только через восемь месяцев удалось демобилизоваться, — рассудительно заметил его попутчик, поглаживая пальцами короткую светлую бородку.

— Это как же вас так? — присвистнул шофер с сочувствием. — Рядовых положено максимум три месяца задерживать.

— Так я офицером был.

Шофер посмотрел на него с нескрываемым уважением.

— Ого! Дослужился, стало быть?.. В семнадцать лет?

— Просто повезло, — отмахнулся попутчик. — Я ж начало войны пропустил, в самую мясорубку не попал уже. А потом не так уж все это и сложно было, когда генерал Мустанг добился перевесов на фронтах…

— Ага, фюрер у нас что надо, — охотно кивнул шофер. — Хотя тогда он, конечно, еще фюрером не был… Тогда кто там был… не помнишь?

— Халкроу.

— Ага… Как там: «Когда нас в бой пошлет великий фюрер, и генерал Мустанг нас поведет…»

— Еще бы! — попутчик засмеялся. — Я даже знаю того, кто эту песню сочинил… Из нашего полка паренек. Мальчишка совсем, но талант… Он откуда-то с востока был, таскался все с таким смешным инструментом, вроде мехов. Гармонь называется. Его уже под самый конец войны убило. Грег Михайлов звали.

— Мир их праху, — и шофер, и попутчик разом посерьезнели.