Игорь Дубов - Рай для спасенных

Наверное, надо было погладить ее, хотя бы по руке, но мне не хотелось, и я не стал себя заставлять.

— Я боюсь, — тихо сказала Ева и вдруг, нагнувшись, уткнулась мне в грудь и заплакала.

— Я боюсь, — говорила она, глотая слезы и всхлипывая. — Мое дело подвести корабль к цели. Я никогда не спускалась первой. А тут бьют без промаха, и нечем закрыться. А если следующей буду я?

Я сочувственно взглянул на нее. Даже для нас, битых и перебитых, побывавших, во многих передрягах, ситуация была не из легких. Что уж тогда говорить о молодой девчонке, всегда остававшейся по боевому распорядку во втором эшелоне. Ей было намного труднее, чем нам. Но тем не менее она держалась, сколько могла. А сейчас нервы ее сдали, и ей надо было помочь, Я прекрасно знал, как это сделать, но мне очень не хотелось возвращаться к прошлому. Ничего хорошего из этого никогда не получалось. Однако деваться было некуда. Истерику следовало прекратить.

— Иди-ка сюда, Ева, — позвал я, притягивая ее за плечи.

Она покорно взобралась на кровать, прижалась ко мне.

— Какой ты колючий, — прошептала она, трогая мою отросшую за последние сутки щетину.

Я вздохнул и принялся расстегивать защелки комбинезона. Из-за всей этой суеты я забыл побриться, а в Поиске борода росла почему-то намного быстрее, чем на базе.

…Потом мы лежали, отдыхая. Я перебирал короткие пряди ее светлых волос и думал, что, в сущности, это было самым разумным способом скоротать оставшийся час. Ева, совсем успокоившаяся, положив мне голову на грудь, тихо целовала мою свободную руку.

— Я подумала; а если с нами случится то же, что с «Гермесом»? — Она вздохнула. — И никто никогда не узнает!

— Ну, Ева, — сказал я, глядя на ее нежный профиль. — Ты же понимала, на что идешь. О чем ты думала, когда просилась в Дальний Поиск? Вспомни Садока: «Самым первым — смерть».

— Я… просилась… — сказала Ева задумчиво. — Я очень боялась скуки в освоенном Внеземелье, — честно призналась она. — Я видела навигаторш с внутренних линий. Сорокалетние лошади. Глаза пустые. Водят грузовики.

— Да… — сказал я. — Здесь у нас, конечно, веселья хоть отбавляй…

— Нет, — Ева качнула головой. — У вас интересно. Только страшно.

— А ты не бойся! — бодрым голосом сказал я, крепко обнимая ее. — Чему быть, того не миновать!

Но Ева не приняла моей игры.

— Я не хочу так, — жалобно сказала она. — Надо назад. Мне никогда не было так страшно. А ты, Серхито? Ты хочешь дальше?

Я замялся. С одной стороны, обидно было умирать так нелепо. С другой, негласные нормы не позволяли легко признать поражение. По крайней мере, вслух.

— Ну… — начал было я. Но ответить не успел. Вызов внутренней связи заставил меня обернуться.

Несколько секунд Мастер просто глядел на всех нас с экрана, и я успел заметить, что под глазами у него залегли коричневые тени.

— Прошу собраться в кают-компании, — коротко распорядился он.

На этот раз кают-компания казалась совсем пустой. Я, Мастер, Ольга, Рей, Гастон и Ева — вот и все, что осталось от экипажа. Правда, был еще и Кен, который сейчас, наверное, прощался с Лизи. Что ж, могло быть и хуже. «Гермес» вообще исчез без следа.

— Вот, — сказал Мастер, резким движением вбрасывая дискету в компьютер. — Они находятся здесь.

— О, Господи! — вырвалось у вглядевшейся в карту Евы. — Так близко?

Действительно. Точка в четверти единицы от светила, между орбитами первой и второй планет, находилась практически рядом с координатами нашего рейдера. Последние двое суток мы двигались прямо к ней. Сейчас до места, где базировались аримаспы, оставалось всего пара часов лета.

— Она не движется? — спросил Рей, не отводя глаз от экрана.

— Движется. Очень слабо. Мы рассчитали смещение.

— Там пустой квадрат. Значит, сооружение — искусственное?

— Наверное. Впрочем, это может быть и астероид на круговой орбите. В любом случае, там их база.

— Ты не выключил двигатели, — утвердительно спросил Мастера Гастон.

— Нет. Но я сбросил тягу.

— А призыв к контакту? — вдруг вспомнила Ольга. — Мастер, ты не забыл подключить направленный передатчик?

— Кен подключил. Пока никакого ответа.

— А где Лизи? — спросил я.

— Когда мы закончили, она пошла к себе. Сказала, что придет попрощаться.

— У меня такое чувство, что я виноват перед ней, — сказал я.

— Брось, Серхито, — сказал Мастер. — Не думай так. Она сама голосовала «за». Это был ее собственный риск. Мы все рисковали собой. Твоей вины тут нет. Ей никто не приказывал.