Дмитрий Тагунов - На пороге [Сборник]

— Мама, — на последнем вздохе прошептал Кинг и упал замертво на раскалённую землю.

Солнце погасло на мгновение, погрузив мир во тьму, а затем снова нерешительно разгорелось, уже не имея прежней необузданной силы.

Мэри грустно глянула на сына, а затем подняла полный осуждения взгляд на Сэта. Самодовольный призрак в притворной вежливости склонил голову, хитро улыбнулся и, прежде чем исчезнуть навсегда, подмигнул старухе, торжественно воскликнув:

— Король умер! Да здравствует король!

Телевизор показывал идеально. Никаких помех и раздражающих всполохов, никакого шипения. Персональный телевизор в палате — что же может быть лучше в такой момент? Кинг поднял пульт и сделал звук громче.

— Безусловно, определённо, совершенно точно кризис миновал! — рассказывал профессор Лингард, от волнения ёрзая в кресле. — Мы уверены абсолютно, я подчёркиваю, абсолютно, на сто процентов! Вы понимаете?

— Понимаю, — терпеливо кивнул Люк Шоу, и у Кинга появилось ощущение дежавю.

— Солнце окончательно успокоилось, — продолжал говорить профессор. — За последние три дня мы не наблюдали ни одной вспышки. Определённо, что бы ни вызывало аномальное поведение солнца, мы с уверенностью можем утверждать, что оно исчезло как влияющий фактор. Честно говоря, молодой человек, я никогда ещё не видел солнце настолько спокойным. Я не могу сдержать эмоций. И вот сейчас я сижу перед вами, вернувшись с орбиты, и я призываю всех тех, кто ещё не вернулся из космоса, поскорее последовать моему примеру. Безусловно, Земля пережила один из самых страшных кризисов в своей истории. Новое великое вымирание! Погибли миллионы людей. Если не миллиарды! Уничтожена инфраструктура, экономика, сельское хозяйство. Не полностью, к счастью. Вымерли тысячи видов животных. Моря отравлены, климат по-прежнему нестабилен. Но одно я могу сказать вам точно: в ближайшую тысячу лет наше Солнце будет тише младенца! Мы можем спать спокойно, не опасаясь, что подобная аномалия повториться, уверяю вас. Конечно, предстоит ещё много работы…

— Значит, самое страшное позади? В это очень сложно поверить, — покачал головой Шоу.

— Уж поверьте мне! За тысячу лет спокойного солнца я могу поручиться своей профессорской репутацией! Даже за две тысячи лет!..

Кинг умиротворённо кивнул и выключил телевизор. Он полулежал в знакомой больничной кровати, накрытый по грудь лёгким одеялом, и ощущал во всём теле небывалую лёгкость. Будто сбросил груз всех тревог и проблем, оставшись чистым, свежим, обновлённым. Переродившимся.

Казалось, что стоит ему только встать и легонько подпрыгнуть, как тут же он унесётся в небеса — настолько всеобъемлющей была его лёгкость.

И самое главное, Кинг больше не чувствовал себя больным. Исчезли меланомы. Наладилось дыхание. И внутренности больше не скручивались от пульсирующей боли.

Чудо, настоящее чудо! Никогда ещё Кинг не чувствовал себя настолько счастливым.

Медленно приоткрылась дверь, и в палату осторожно заглянула Эмма. Удивлённо уставилась на Кинга, будто не ожидала его увидеть, и неуверенно пискнула:

— Здравствуйте, мистер Кинг.

— Здравствуй, милочка! — искренне обрадовался ей старик.

— С вами всё в порядке? — не веря, что пациент всё ещё жив, продолжала интересоваться медсестра.

— В полнейшем порядке! Правда, мне приснился жуткий кошмар. Абсолютно невероятная история. Но теперь всё просто отлично!

Эмма замялась, не зная, что делать дальше.

— А как вы себя чувствуете? — в её голосе прорезались нотки непонятной обиды и примитивного страха.

Кинг с видимым удовольствием вздохнул полной грудью, широко улыбнулся, и солнце в окне улыбнулось вместе с ним.

— Не поверите, — ответил он. — Словно заново родился!

Поднималось красное солнце, рождаясь малиновым дрожащим облаком в выпученных кронах хвойных исполинов. Гордый зверь поднял голову и приоткрыл пасть, обнажая мелкие острые зубы. Плотный и длинный хвост обманчиво вяло покачивался из стороны в сторону. Коготки передних лап соприкасались в воздухе, сплетая воздушные и простые фигуры. Огромные фиолетовые глаза искали что-то в рассветном небе. Взгляд расплывался вдали.

Собратья хищника рычали друг на друга, следуя каменистой тропой от гнезда в сторону водопоя. Хищник не оборачивался и не прислушивался к ним. Ему была безразлична их суета. Он достаточно пожил на этом свете и испытывал равнодушие к голоду и лишениям.