Дмитрий Тагунов - На пороге [Сборник]

— Какая же ты у меня умница, Маша! — пошутил Володя и властным жестом усадил подругу рядом с собой.

Поели, выпили, закусили. Повздыхали о жизни, вспомнили юность. И незаметно ушла куда-то тоска, ушло разочарование. Не стало обиды. Хорошо, если у человека есть друзья. Так бы и сидели, наверное, весь день, да только Володя всё-таки человек несвободный, занятой. И понимая, что посиделки близятся к финалу, Степан Макарович засобирался сам.

Постояли на кухне у окна, покурили, помолчали.

— Пойду, пожалуй, — решил старик.

— Давай. Звони, заглядывай. Всегда тебе рад.

— Непременно.

Одевшись, Степан тепло пожал руку друга и вышел из квартиры. Решил не вызывать лифт. Третий этаж, и так спуститься можно. Почему-то хотелось подвигаться, доказать себе, что жалость к себе — это возрастное, это не достойно внимания.

На последнем пролёте Степан Макарович чуть не столкнулся с другим стариком. И оба вдруг напряжённо замерли, изучая друг друга. Этот второй был худым, высоким. В молодости, наверно, в баскетбол играл. У этих суставы особенно болят в таком-то возрасте. Очень пышная и абсолютно седая кудрявая борода. Такая же пышная шевелюра, накрытая старомодной шляпой. А вот взгляд серьёзный, живой, как у молодого. Видать, бойкий очень человек.

Обойдя его бочком, Степан Макарович выскользнул из подъезда и, съедаемый нехорошим предчувствием, поспешил к остановке.

Ник встал, вперив взгляд в Матвеева. Тот тоже не отводил пристального взгляда. Долго в гляделки играть будем? Что же делать? Тут его шлёпнуть? Такая удача — двух зайцев в один день. Но пока буду разбираться с Боевым, кто-нибудь найдёт тело… этого…

Шум подымется. Менты прибудут. А этот старпёр, похоже, что-то уже заподозрил.

Степан Макарович бочком протиснулся мимо Ника и, провожаемый внимательными глазами убийцы, выскользнул на улицу. Понял он хоть, что перед ним был не старик?

Хватит промедлений, пора возвращаться к плану.

Ник вызвал лифт и поднялся на третий этаж. Без промедлений позвонил в нужную дверь и приготовился ждать, внутренне напрягшись. Дверь распахнулась на удивление быстро.

— Стёп, забыл чего?.. Оу. — Владимир Александрович оглядел новое лицо и нахмурился. — Вы кто?

— Здравствуйте, — тихо, едва слышно сказал ему незнакомец. Снял шляпу, приложил к груди. — Боев Владимир? Я от Бориса Егоровича. Он вам разве не позвонил?

— Мне никто не звонил. Вам чего?

— Да я, понимаете, вот по какому вопросу. Мне подсказали, что вы можете помочь напечататься…

Владимир по-новому взглянул на гостя и искренне усмехнулся.

— Папаша, и вы туда же? — Он почесал задумчиво подбородок и решился. — Ну ладно. Заходите, что ли.

Ник благодарно кивнул и вошёл.

— Разувайтесь.

— Можно я пальто не буду снимать? Расстегну только…

Хозяин благодушно кивнул. Ник расстегнул пальто, обнажив покрытое толстым свитером брюхо, вошёл в холл, кивнул оказавшейся там девушке и сел на свободное место.

Следом за ним вошёл и Владимир, сел напротив гостя. Улыбнулся девушке.

— Представляешь, — сказал он ей, — Егорыч ко мне уже стариков присылает! Всем я нужен! Всем! И это радует, на самом деле. Радость моя, тебя не радует моя радость?

Оксана не успела ответить. Она встретилась взглядом с глазами незнакомца, и внезапно почувствовала тревожный холодок в животе.

— Может, кофе? — говорил меж тем Владимир. — Окси, сбегай, свари нам по кружечке.

Девушка кивнула и молча вышла из холла. Гость проводил её внимательным взглядом и повернулся к хозяину.

— Ой, Егорыч, Егорыч. Мог же предупредить! — сокрушался Владимир Александрович. — Вот же поразительный паразит!

— Ну что вы! — вступился Ник за человека, которого никогда не видел. — Совершенно безобидный мужчина…

— Безобидный? Очень даже обидный! Но ближе к делу. Что у вас, папаша?

— О, всего лишь сущая безделица.

— Только учтите, я не читаю трудов, в названии которых есть слова «Сага» и «Хроники» и которые начинаются со слова «он».

Ник скрыл ухмылку, извлёк из внутреннего кармана небольшой конверт и протянул через стол хозяину. Тот взял конверт, раскрыл, вытянул бумагу. Близоруко вгляделся в текст. И неподвижно замер, застыл, боясь пошевелиться.

«Я на свободе, Вова. Уже и не ждал, да? А вот пришло времечко вспомнить былые обиды и расквитаться. Пришло тебе время сдохнуть, мразь!..»

Дальше Владимир читал бегло, боясь поднять взгляд на человека, пришедшего его убить. Да, было лет восемнадцать назад одно тёмное дело. Они со Стёпкой провели журналистское расследование и смогли упечь за решётку одного премерзкого типа. Васнецов его фамилия. Вадим Евгеньевич. Ворюга в законе. Посадили, порадовались и забыли. А он вот пишет, что вышел. И не забыл, сука. Вон, подпись внизу стоит размашистая. Фамилия у ублюдка гордая. И этот сидит напротив. Следит. Глаз не спускает. То-то пальто не стал снимать. Замочит и свалит, тут дел на минуту…