Дмитрий Тагунов - На пороге [Сборник]

— Простите, — не унимался молодой нахал. — Я журналист, газета «Свежие известия».

«И что?»

— Не люблю журналистов, — полуобернулся к нему старик. — В статьях врёте, всюду нос суёте. Чужим грязным бельем трясёте перед всем миром. И почему-то у всех, как профессиональная черта, пошлый юмор. Нормальных среди вас раз-два и обчёлся. А среди молодых и подавно нет.

— Ваше право, конечно, хотя я и не согласен, — вежливо улыбнулся нахал. — Но я по другому делу. Я, если честно, тоже пишу. Помаленьку. И, если вас не затруднит… Эээ…

Ага, ищет пути, хочет куда-то пробиться. Ну-ну. Удачи.

— Не хочу. Давно бросил это дело.

— Может, сделаете исключение? — не сдавался журналюга. — Знаю, вы не общительны, но, возможно, пришло время пойти навстречу людям?..

«Вот достал!»

— Чтобы время пришло, нужно, чтобы оно сперва ушло, — недовольно заворчал Степан Макарович и запрыгнул в подъехавший автобус. К счастью, журналист за ним не пошёл. Ждал другого, видимо. И то хорошо. Иш, въедливый какой, откуда только такие берутся?

А ведь и сам был когда-то таким…

— Ох ты, какой хмурый, — добродушно пробасил Владимир Александрович, стоя на пороге и придерживая приоткрытую дверь. — Что это с тобой такое? Плохо? Хорошо? Не выспался?

— Всё вместе, — буркнул Степан Макарович, проталкиваясь внутрь.

Володя закрыл за ним дверь. Он возвышался над стариком подобно утёсу. Большой, массивный, широкоплечий, немного даже грузный. В обязательном махровом халате. Потёмкин! Шаляпин! Настоящий русский мужик.

Да и характером вполне себе великан. Самоуверенный, порой грозный, временами гениальный. Он из тех странных людей, которые всюду видят фаллические символы: башни, ракеты, полицейские дубинки. Автор скандальных романов «Проникновение» и «Король ночи». Именно Володьке принадлежали такие известные фразы, как «Мир? Война? Биатлон?» и «Струна порвалась? К изжоге!». Актёр, снялся в шести фильмах. Играл в театре. Преподавал. В общем, мировой мужик.

— С чем пожаловал? А, коньячок-с. Одобряю. Ты проходи пока, знакомься. Я сейчас.

Повесив пальто, разувшись и надев мягкие до вязкости тапочки, Степан Макарович медленно прошаркал в холл. Объёмное помещение занимали тяжёлые даже на вид шкафы, три огромных дивана, низкий и просторный стол, разбросанные подушки. На диване у окна в вальяжной позе положив голову под локоть возлежала нимфа неземной красоты, тоже в одном халатике, длинноногая и стройная. Под растерянным взглядом старика она покинула своё ложе и смутилась в ответ.

— Здрасти, — нежно пискнула она.

— Здравствуйте. — Степан Макарович слегка поклонился и поцеловал даме ручку. — Позвольте представиться. Степан. Можно Стёпа.

— Оксана, — раскраснелась тронутая внезапным вниманием девушка. Эх, Володька, немолодой ведь уже козёл, а всё кутит с гимназисточками. — Присаживайтесь!

Она раскидала несколько подушек с соседнего дивана и сделала приглашающий жест рукой. Степан Макарович с благодарностью приземлился на указанное место.

Вернулся Владимир с бутылкой и тремя рюмками. Плюхнулся на диванчик напротив. Прищурено посмотрел на большую и яркую люстру. Переглянулся с Оксаной.

— Стёп, а ты не голодный? Завтракал сегодня? Картошку с курочкой будешь?

— Не откажусь.

Хозяин дома только кивнул своей подруге, и та понимающе поспешила на кухню.

— Я там это… Печенье, — замямлил старик, но Володя только махнул рукой.

— Да брось ты, какое печенье! Давай, рассказывай лучше, как сам? Как сын?

— Ох, — тяжело вздохнул Степан и вперил взгляд в занавешенное окно. — Надоела уже эта херомундия. Сам-то чего? — Он кивнул в ту сторону, где скрылась Оксана. — Сколько можно?

— У нас всё серьёзно! — заверил Владимир, сделав успокаивающий жест ладонью. — Умница, красавица. Талантливая.

— За яркой внешностью редко скрывается яркая личность, — поучительно выдал его собеседник. — Уж какое серьёзно? Разные вы.

— Разность бывает разная, — не сдавался хозяин. — Есть разности, которые притягивают друг друга, а есть такие, которые отталкивают.

— Угу. А возраст? Лет тридцать, небось, разницы? Если не больше.

— Ну до чего же ты скучный, Стёпа! Нудить сюда пришёл? На-ка вот, выпей лучше.

Володька разлил по рюмкам коньяк и первым приложился к стопке. Степан Макарович сделал осторожный глоток и отставил рюмочку обратно. Стало как будто немножко теплее.

Вернулась Оксана и поставила перед друзьями дымящиеся тарелки горячей снеди.