Анастасия Петрова (Кагомэ) - Радости и Печали Страны Счастья

– Они нас убьют! Мне страшно! Я сейчас хлопнусь в обморок!

Аэлис вскочила с постели и открыла дверь: на пороге стояли ужасно бледные Пикацо, Мари и Элли.

– Ничего не говорите. Я все поняла. Постарайтесь взять себя в руки. Мари, уведи Элли обратно в вашу комнату и дай ей успокаивающего отвара. Пикацо, оставайтесь с ними, заприте все окна и двери. Сидите тихо как мыши – и с вами ничего плохого не случится. Обещаю.

Когда всхлипы, вздохи и возня в соседней комнате затихли, Аэлис бесшумно вышла из своих покоев и поднялась на крытую Смотровую Башню: действительно, в ста метрах от Замка расположилось около полусотни воинов, одетых в черное; ближе к лесу стоял столь же мрачный шатер.

"Что происходит? Они физически не могли так быстро добраться сюда и разбить лагерь… Значит, на их стороне какая-то неведомая сила. В таком случае, почему они не напали сразу? Неужели знают, что Замок некому защищать? – Аэлис гордо расправила плечи. – Хватит! Время действовать, а не задавать вопросы!"

И как бы в ответ на ее вызов в лагере началось целенаправленное движение от костров к шатру и обратно. С первыми лучами солнца мальдорорцы двинулись в атаку…

Правда, на настоящую атаку это было совсем не похоже: мальдорорцы, во главе с Дэйвоном и Валетом, просто снесли ворота и замерли от неожиданности. А вернее, от обрушившегося на них гробового молчания. Не было слышно ни единого звука: ни фырканья лошадей, ни шороха, ни скрипа, ни испуганного шепота – ничего, что указывало бы на присутствие людей. Только всепоглощающая тишина.

– Ты что-нибудь понимаешь, Дэйвон? – Валет напряженно сидел в седле, ожидая непременного покушения на свою драгоценную персону. – Если люди ушли, как они заперли ворота?

– Не говори глупостей, отец. Здесь кто-то, определенно, есть. И, бьюсь об заклад, этот кто-то сейчас трясется от страха.

– Все не так просто… Совсем не просто…

– С каких это пор тебя пугает чертовщина, отец? – ехидная улыбочка заиграла на его губах, и Дэйвон в упор посмотрел на Валета.

А тот, чтобы замять неприятный разговор, рявкнул на воинов:

– Живо!!! Обыскать здесь все!

Уже около получаса Дэйвон и Валет ждали в Тронном Зале результатов обыска. И вот в коридоре послышались возня, отрывистый девичий крик… и звуки короткого боя. Наконец, стража Мальдорора ввела двух молоденьких служанок, упитанного мужчину с большим деревянным половником в руке и… молодую особу с длинными каштановыми волосами и зелеными как изумруды глазами. "Кажется, начинается что-то интересное…" – улыбнулся Дэйвон, заскучавший, было, в ожидании вестей. Благородная осанка и изящные формы выдавали в ней Правительницу захваченной страны. Но не это, а другое – поистине поразительное – открытие вызвало в нем неподдельный интерес к незнакомке: ее льняная ночная сорочка была умело укорочена до колен, а в правой руке она все еще сжимала палку – по-видимому, бывшую метлу… Так вот кто в потасовке одарил каждого стражника внушительным "фонарем"! С трудом оторвав взгляд от ее стройной фигуры и столь же прекрасного лица, Дэйвон заметил, что в Зале царит абсолютное молчание: даже белокурая девушка, что тихонько всхлипывала на плече у подруги, вдруг затихла; а Валет, устремив "невидящий" взгляд куда-то мимо пленников, почему-то сжимает и разжимает кулаки. Чтобы как-то оживить ситуацию, Дэйвон задал первый пришедший на ум вопрос:

– Как называется эта страна, миледи?

Он говорил мягко и вкрадчиво, зная, что подобное обращение вызывает у женщин слезы и мольбы о пощаде. Такое поведение высокородной пленницы доставило бы ему самому море удовольствия и вывело бы Валета из странного транса. Не вышло: ни причитаний, ни слез – только лаконичный ответ:

– Лоридем.

Тогда он решил разговорить ее в непринужденной манере:

– Миледи, не могли бы Вы уточнить причину некоторой "разукрашенности" стражи?

– Они не поняли, что моих слуг обижать нельзя. Сэр…

"Да… Ее совсем не просто сбить с толку," – подумал Дэйвон, испытывая необъяснимую симпатию к захваченной Королеве. – Начнем настоящий допрос…"

– Где остальные обитатели Замка?

Молчание.

– Спрошу иначе: почему здесь никого, кроме вас четверых, нет? Учтите: я не отличаюсь большим терпением.

Молчание.

– Мне жаль, миледи… Правда, жаль… – быстрый взгляд в сторону подчиненных.

Воины, державшие девушку под руки, отпустили ее и тут же с силой ударили по спине – и пленница, сморщившись от боли, упала на одно колено. Опять ни звука. "Мужества ей не занимать… и красоты тоже. Я побеседую с упрямицей лично, не спеша, в интимной обстановке…" – от приятных мыслей его снова отвлекло происходящее в Зале: Валет, наконец, очнулся и, брызгая слюной и трясясь как в лихорадке, кричал: