Анастасия Емельянова - Роскошь, которая не принесла ему счастья

Глава 1

– Как же холодно на улице!

Красивая девочка в собольей шубке забежала в парадную и, подняв упавшую на лестницу рукавичку, поднялась на третий этаж. Поскорее бы согреться!

– Ну и зачем ты так много времени проводишь на улице? – поругала ее невысокая темноволосая женщина, снимая с нее шубу. – Тебе уже пятнадцать лет, пора о замужестве думать, а не об веселье и безделье!

– Аглая Никифоровна, ну что вы! – воскликнула Аннушка и направилась в комнату. – Какое мне замужество сейчас, что вы, что вы!

Она быстро зашла в гостиную и резко замерла: ее взору предстал высокий статный мужчина с большими темными глазами и русыми волосами. Он обернулся и нежно улыбнулся ей: казалось бы, он знаком ей целую вечность! Но нет же, она всего лишь видит его первый раз в своей жизни!

– Я надеюсь, что я вас не напугал, – мягко заговорил с ней мужчина, подходя к ней немного ближе. – Меня зовут Алексей Николаевич Савельев, я ожидаю вашего отца.

– Нет, нет, ничего страшного, – нерешительно опустила глаза девочка. Он был слишком привлекателен. – Анна Александровна, но все меня называют Аннушкой. Отец говорил, что вы прибудете сегодня к нам, но только ближе к вечеру.

– Поезд из Москвы прибыл час назад, и я сразу же отправился к вам в надежде застать Алексея Петровича, но застал только вашу кухарку, а теперь и вас….

Аннушка вздохнула и наконец-то подняла на него лицо. Он внимательно рассмотрел её: светло-русые волосы, небольшие зеленые глаза, тонкий аккуратный нос и губы в форме очаровательного сердечка – она похожа на юную принцессу!

« Какая милая девочка!» – пронеслось у него в голове, но он не сказал ей ни одного комплимента и спокойно присел за стол. Она опустилась на стул прямо напротив него.

– Отец рассказывал мне, что вы пишите замечательные стихи, – сказала Анна, – а я очень люблю поэзию.

– На самом деле я больше пишу рассказы, чем стихи, но, возможно, ваш отец не очень об этом осведомлен. Мы не виделись несколько лет, если бы я не узнал о продаже броши.

– Так отец все-таки продает семейную брошь? – удивленно спросила девушка. Эта милая ее сердцу вещь не одно десятилетие была их домашней ценностью, а Аннушка с детства обожала ее трогать и разглядывать. Новость резанула ей по сердцу, а по щеке прокатилась слеза. Неужели у отца все настолько плохо, что он решился на такое? Как же он смеет продавать её любимое украшение?

– Что с вами, Анна? – испуганно произнес Савельев. – Ох, я не подумал. Наверное, вам очень дорога эта вещь.

– Да, это брошь от покойной бабушки, – Аннушка вытерла слезы с лица и налила воды из графина в стакан. – Но моя мать больна, а у отца долги…. Извините, я лучше пойду к себе.

– Да, конечно, – грустно произнес Алексей и проводил ее взглядом. Совсем юна, но как же прекрасна! И как же совершено не хочется ее расстраивать! Стоит все-таки поговорить с ее отцом, быть может, он откажется он от этой нехорошей затеи….

Глава 2

Александр Георгиевич положил шапку на стол и недовольно уставился на долгожданного гостя. Предложение Савельева было ему крайне неприятно, но он все же попытался сохранить дружественный тон и попытался улыбнуться.

– У меня нет никакого желания залезать в долги или продавать что-либо другое. Я так долго ждал вас, чтобы продать вам брошь…. Мне нужны большие деньги, а найти хорошего покупателя на такую вещь не так-то просто!

– Я прекрасно вас понимаю, Александр Георгиевич, но ваша дочь….

– Да, это ее любимая игрушка! Для нее это как игрушка, но это же не игрушка! Каких денег стоит эта брошь!

– Почему вы совершенно не думаете о чувствах собственной дочери? Она же еще совсем ребенок!

Александр Георгиевич отвернулся и грустно вздохнул. Ах, если бы только этот прохвост Савельев, любитель легкой столичной жизни, только знал, как непросто жилось им в последнее время. Большая жена, которой требовались деньги на лекарства, сын, которому нужны средства на обучение, содержание квартиры, питание…. Савельев и представить себе не может, как ему необходимы сейчас деньги. Отступать было уже некуда.

– Ей больше нужна живая и здоровая мать, нежели какая-нибудь игрушка! – громко крикнул он и опустился в мягкое кресло. – Да, вы непременно правы, что она – еще ребенок, и ей безумно дорога эта вещь, но если подумать…

– Хорошо, я даже заплачу вам в два раза больше, – уверенно произнес Савельев, чем удивил своего собеседника, доставая очки из кармана. – Я не хочу, чтобы эта милая девочка в чем-то нуждалась. И вы тоже!