Даниил Ященко - Противостояние Предназначению [СИ]

На островке не было ровным счетом ничего примечательного, кроме открывающегося в черное ничто жадного зева, который и был вратами ко Дну миров.

Несмотря на то, что до условленного срока еще оставалось время – чуть больше трех дней – немногочисленный отряд Шэйрада уже поджидали. Вокруг острова цепью стоял отряд копейщиков в набивших оскомину черных латах, сейчас прикрытых такими же черными туниками, предохраняющими от морской соли и влаги, а так же от жаркого солнца. Едва путники ступили на твердую землю пятачка из красного камня, им в грудь уперлись острые жала копий. За спинами отряда, который с палубы драккара почему-то был не заметен, курился дымок общего костра и раскинулся палаточный лагерь. Стоило лишь ожесточено скрести затылок и довольствоваться объяснением магией. Между тем, в палаточном городке произошло какое-то движение, не иначе как посыльный побежал докладывать набольшому. Тот не заставил себя долго ждать: из роскошной палатки вылез…лорд Ириодал собственной персоной, поправил ножны с мечом и степенно подошел к плененным Шэйраду и компании. Его свита – Властелины стихий – присоединилась по пути, оторвавшись от сидения у костра и поедания аппетитно пахнущей запеченной на углях рыбы.

На лице Ириодала возникла его всегдашняя коварная улыбка, когда он пересчитал попавших в его руки пленных.

–Я, признаться, рассчитывал выбить твоих секундантов, – обратился он к Шэйраду. – Но то, что мой кракен разобрался с Инквизитором Лаэрдинном меня еще больше радует. Что же до тебя, прости, но свой выбор ты уже сделал. Так что извини, ворлок.

Меч Тьмы щелкнул, являя миру свой матово-черный клинок. Копейщики отвели копья для удара, который прикончит орка Удрука, Тиссая де Фреснера и Шакура Орома. Владыки Стихий встали за спиной патрона, готовые в любой миг пустить в ход свои мечи, пока что покоящиеся в ножнах. Ждали, пока черный меч взлетит и опустится на шею Шэйрада.

Рука Ириодала в простой кожаной перчатке легла на рукоять, медленно, с лязгом, вытащила чуть изогнутый клинок, подняла на уровень груди и вскинула в салюте, сейчас выглядевшем как издевка. Меч взлетел, чтобы опуститься и напиться алой крови. Для верности, на длинную рукоять легла и вторая рука. Клинок замер на секунду в наивысшей точке над головой Ириодала…

Еще меньше секунды, и жертва Лаэрдинна станет напрасной…Владыка Тени продолжит бесчинствовать и попирать все возможные договоры…продолжит литься кровь…будут умирать и воины на полях сражений, которые бы не случились, и простые смертные (и бессмертные)…Равновесие невозможно будет восстановить, ибо кроме Шэйрада никто не в силах остановить Ириодала, а дать следующего избранного, который сможет владеть Мечом Света неизвестно как долго… И вновь война. Вновь смерти и слезы. Пожары и стоны. И получится, что зря Инквизитор Лаэрдинн свято верил в свою правоту, зря поставил жизнь на кон в игре с судьбой. И зря погибла эльфка из другого мира по имени Тириэль, зря погибла сестра Элени Аэлинн, зря погибла так и оставшаяся безымянной та девочка, что много-много лет назад осмелилась поднести страшному ворлоку сморщенное яблоко. И зря гибли все, павшие в боях с ратями Замка Теней. И может торжествовать Инквизитор Исмен – он оказался прав, хоть и правоту эту пришлось доказывать смертью одного из братьев-Инквизиторов, ради которого, кстати, в свое время тоже было принесено в жертву немало бойцов.

Клинок замер на секунду в наивысшей точке над головой Ириодала… Застывшие копейщики приготовились нанести удар. Удрук чуть пригнулся, уповая на кошачьи рефлексы, чтобы уйти от смертоносного жала, перехватить древко и наотмашь рубануть орчьим ятаганом держащего это древко солдата. И пусть прочие пригвоздят его копьями к краснокаменной земле, как булавка бабочку. Главное, что он прихватит с собой одного из врагов. Пусть даже одного. Шакур отчаянно рылся в памяти, перебирая доступные ему заклинания, ища среди них то, которое уничтожит черных латников и хотя бы задержит Владык Стихий. Маг хватался за призрак надежды. И не находил в нем опоры. Надежда так и оставалась бесплотным призраком. Впервые оказавшийся лицом к лицу с неминуемой смертью, – когда в грудь тебе смотрит острое навершие копья, сжимаемого безжалостной и умелой рукой смерть неминуема – Тиссай старался сохранить лицо перед ликом безносой. Лишь легкая досада была в мыслях юноши. Досада на то, что он не умрет, как герои зачитанных до дыр на пергаменте книг и переслушанных до запоминания баллад, с оружием в руках.