Гейл Карсон Ливайн - Зачарованная Эви [litres]

Если я еще когда-нибудь захочу есть.

Я с улыбкой оглядела арену:

– Друзья мои, мне нужно принять ванну.

Ночь я провела в спальне во дворце – оставалось надеяться, что свиньи не станут слишком уж скучать по своему огру. Утром в аптеке на кухне меня поджидали с полдесятка больных, и я провела несколько счастливых часов за работой, а леди Элеонора помогала мне. От ее присутствия мурашки у меня больше не бежали, но все равно смотреть на нее было очень приятно.

Днем пришел Чижик, и мы убежали в пустую гостиную, чтобы насладиться обществом друг друга. Я больше не ощущала, что он чувствует, но достаточно было просто посмотреть на его довольное лицо. Мы подтащили к огню диван и сели. У меня побежали мурашки, и у Чижика наверняка тоже.

Он рассказал, что почти все утро разыскивал госпожу Клорис.

– И нашел. – Он отвел взгляд. – Она страшно зла на меня. Наверное, теперь никогда не простит. Я морочил ей голову, и это был худший поступок в моей жизни.

– Она по-настоящему любит тебя?

Как же иначе! Кто бы устоял?

– Вряд ли. Мы и знакомы-то чуть больше недели.

– Тогда она придет в себя, – пообещала я – целительница до мозга костей.

– Эви, – продолжил он. – Я должен был признаться тебе еще кое в чем. Уже давно.

– В чем?

– Я должен был сказать тебе, прежде чем делать предложение.

– Да что такое?!

Он втянул побольше воздуха, а потом протяжно выдохнул.

– Эви, когда я говорил тебе, что болею, я иногда привирал. Иногда мне просто хотелось побыть с тобой в аптеке. Прости меня.

Ничего себе признание! Я ждала продолжения.

А когда продолжения не последовало, улыбнулась:

– Но я все равно тебя лечила – я, та, кто исцеляет и здоровых и больных.

На следующий день по приказу принца Джеррольда головы огров из моей банды сняли с пик.

А господина Питера изловили по дороге в Айорту. У него в мешке лежала его корона, два золотых подсвечника и пропавшая на балу леди Элеоноры бриллиантовая брошь.

Беда в том, что из-за Люсинды леди Элеоноре все равно пришлось выйти за него замуж. Ради нее король Имберт не стал его наказывать и даже вернул ему рыцарское звание. Родители леди Элеоноры – влиятельные люди – обеспечили ему покровительство. Он снова стал торговцем, и все намекнули ему, что ему лучше бы почаще отсутствовать, а леди Элеонора никогда не сопровождала его в поездках.

Принца Джеррольда объявили наследником престола – простая формальность, – как только во Фрелл прибыл хозяин усадьбы с хризантемами, лорд Ниалл. Он меня, естественно, не узнал, но вскоре мы возобновили знакомство.

Я написала маме и уговорила ее приехать. Она прибыла в город в добром здравии в тот самый день, когда принца Джеррольда объявили наследником. Я всю церемонию не сводила с нее глаз: мне не верилось, что мы снова вместе.

Через месяц принц Джеррольд женился на госпоже Дарии – в день и час, в который, согласно киррийским газетам, сочетались браком множество других пар, в расчете на то, что Люсинда будет занята и не явится к ним на свадьбу. Никаких речей, просто краткая церемония – даже праздничного бала устраивать не стали. Обошлось без феи.

Лорда Ниалла поселили во дворце, а Дуба назначили бессменным главным поваром.

Король Имберт отменил свой приказ, что я должна остаться во Фрелле, хотя предупредил, что иногда будет приглашать меня, чтобы узнать что-нибудь об ограх.

Когда мы с мамой и Чижиком вернулись в Дженн, ко мне заявилась целая процессия горожан – извиниться за покушения на мою жизнь.

Из денег, вырученных мамой от продажи пурпурины, я раздала долги крестьянам, у которых воровала сушеное мясо. Поскольку я продолжала считать, что мы – особенно Чижик – еще маленькие, чтобы вступать в брак, мы договорились подождать. Через два года, когда мы наконец назначили дату свадьбы, принц Джеррольд и принцесса Дария написали нам, что хотели бы приехать и привезти своего малютку-сына, но, как выразилась принцесса Дария, «не кто-нибудь, а кухарка леди Элеоноры» отговорила их от этой поездки, а леди Элеонора настоятельно посоветовала ее послушаться. Я понимала, что присутствие особ королевской крови повысило бы вероятность вторжения Люсинды, а следовательно, и какого-нибудь жуткого дара.

Однако Мэнди и леди Элеонора, ожидавшая ребенка, к нам приехали. И вот в ничем не примечательный день, когда и в других домах игралось много свадеб, мэр поженил нас – наскоро, как мы и просили.

Чижик произнес свой брачный обет: