Гейл Карсон Ливайн - Зачарованная Эви [litres]

Я подвязала свою торбу. Первыми против меня выступили ее сиятельство Кезия и сэр Оуэн: они встали по обе стороны от меня, чтобы я не видела их обоих сразу.

И набросились на меня одновременно.

Меня охватила ярость, и я мгновенно отшвырнула их. Кезия упала. Я прыгнула на нее, но при этом следила и за сэром Оуэном. И услышала шипение. Он обнажил рапиру. Нечестно! Я схватила Кезию левой рукой за горло. Она расцарапала мне руки и лицо. Ха! Уродливее я от этого не стану. Я нажала сильнее. Лицо у нее посинело.

Я ощутила движение воздуха – это на меня ринулся сэр Оуэн. Не глядя, я вскинула правую руку. Он налетел на нее всем телом, и мне осталось лишь подтолкнуть его – с его-то весом он перелетел через мою голову и рухнул спиной на песок.

И замер.

Неужели я убила его?

Он напоролся на рапиру? Нет, вот она: лежит на песке и крови на ней нет.

А как там ее сиятельство Кезия – не убила ли я ее? Я разжала руку и встала. Прошло бесконечных полминуты, и Кезия открыла глаза.

Сэр Оуэн застонал.

Я убрала лук из-под носа:

– Слух у огров острее, чем у людей.

– Наша очередь! – вскочил принц Питер.

Куда он так рвется?

Он спустился на арену, где к нему присоединился сквайр Джеррольд.

Я опустила свою торбу на место. Сквайр Джеррольд согнул колени – напряженный, готовый ко всему. Принц Питер просто стоял себе, сутулясь, и улыбался. Я помнила, какой он проворный. Он постарается держаться в стороне и наблюдать, не то что сквайр Джеррольд. А сквайр не хочет, чтобы я погибла.

Так мы и стояли – мнимый принц и принц настоящий, которого считали мнимым, против огра, тоже мнимого… который через несколько часов станет настоящим.

Ну, пусть нападают. Я тоже присела. Люди молчали – только где-то на трибунах заплакал ребенок.

Принц Питер вдруг крутанулся волчком – и отвлек меня, застал врасплох. Сквайр Джеррольд ринулся на меня. Толпа заулюлюкала. Мы со сквайром покатились по земле, безуспешно пытаясь положить друг друга на лопатки. Принц Питер точно рассчитанным движением пнул меня в висок. У меня в голове поплыло, но я выдержала удар, схватила принца за лодыжку и повалила, так что оба противника оказались сверху.

Сначала надо одолеть сквайра Джеррольда – тогда с принцем Питером будет просто. Все мышцы у меня в туловище, плечах и ляжках напружинились. Я подмяла под себя обоих противников, навалилась поверх, принца Питера трогать не стала, а на сквайра Джеррольда обрушила град ударов – сквайр дернулся…

И тут принц Питер вскрикнул.

Мы со сквайром Джеррольдом мигом вскочили и отбежали в сторону.

На земле лежала рапира. Из раны на бедре принца Питера хлестала кровь.

На арену выбежали мои стражники.

– Меня зарезали! – срывающимся от потрясения голосом завопил принц Питер.

Он сам себя ранил! Сквайр Джеррольд не стал бы нападать на него с рапирой, а у меня руки были на виду.

Я бросилась к принцу Питеру: если не остановить кровь, он потеряет сознание. Перевяжу его шарфом принцессы Элеоноры.

Два стражника схватили меня за локти. Еще два нацелились в меня мечами. Несколько участников держали сквайра Джеррольда, хотя он и не шевелился.

Старик-врач склонился над жалобно стонавшим принцем Питером, сорвал с себя шейный платок с кружевными оборками и заткнул рану.

Принцесса Элеонора мигом сбежала по ступеням и кинулась к нам – не к принцу Питеру, а ко мне – и остановилась за спинами стражников.

Король Имберт тоже спустился:

– Что там, Титус?

– Крови много, но рана неглубокая, – ответил сэр Титус. – Через час он будет как огурчик.

– Я умираю!

– Тише, мальчик мой, – сказал король. – Не то мне станет стыдно за тебя.

Принц Питер застонал.

– Сир, госпожа Эви в жизни не причинила бы никому вреда! – закричала леди Элеонора.

– Ничего об этом не знаю. У нее в руках рапиры не было, но они с ним, – он показал на сквайра Джеррольда, – почти наверняка в сговоре. – Король поднял рапиру и двинулся на сквайра Джеррольда. – Это ваше, я полагаю.

У Дуба вырвался отчаянный вопль.

Сейчас или никогда, хотя, может быть, уже поздно.

– Если вы его казните…

– Довольно будет и тюрьмы, сир, – простонал принц Питер.

– Покушение на жизнь наследника престола, даже неудачное, заслуживает смертной казни, – произнес король Имберт. – И суда не потребуется, поскольку сотни…

Нет!

– Сир, казнить его для вас означает убить своего сына.

Молчание. Фрелл ждал. Киррия ждала.