Гейл Карсон Ливайн - Зачарованная Эви [litres]

На заднем дворе дворца, по другую сторону от моей спальни в свинарнике, уже собрались несколько зрителей и участников тренировок: они завтракали за длинным дощатым столом. Трибуны и королевский балкон пока что пустовали.

– Внимание, господа, внимание! – возвестил церемониймейстер Фрелла. – А вот и огр. Как видите, на почетном конце этого щедрого стола стоит пища цивилизованного человека, какой огры чураются: салат, маринованная свекла, морковный пудинг, сладкий лук, сушеные фиги и финики, орехи и хлеб, такой воздушный, что того и гляди улетит. А на том конце, который вот-вот подломится, мы видим блюда, которые люди тоже любят, но в меру, а огры пожирают в избытке: три окорока, целиком зажаренный кабан, стадо жареных гусей…

Тоже мне стадо. Всего четыре.

– Говяжий бок, баранина в горшочке и тушеная козлятина.

Я поела в стороне от всех, пока сливки фреллского общества заполняли скамьи. Пришли и те, что победнее, и уселись на землю вокруг арены – в целых пять рядов. В первом ряду, почти на самом солнце, сидела Мэнди с корзинкой на коленях и болтала с госпожой Дарией, которая пристроилась по правую руку от нее.

В арке, ведущей из дворца, показался Чижик. Он тоже взял себе еды и встал рядом со мной, но не так близко, чтобы мурашки стали непереносимыми. Мы завтракали молча, но я все равно была рада ему.

Остальные участники состязаний встали из-за стола, я тоже отложила вилку. Чижик сел вместе со всеми на скамью участников, а я осталась одна. Из дворца показались король Имберт, принц Питер, принцесса Элеонора и еще трое придворных. Когда принц Питер поцеловал мою подругу в щеку, я скрипнула клыками, но она лишь просияла и следом за его величеством и прочими вельможами поднялась по лестнице на королевский балкон. Принц Питер сел на скамью, чем довел количество нас, участников, до тридцати. Поскольку предстояло много двигаться, корону он не надел.

Принц Питер явился позже остальных, поэтому ему досталось место на конце скамьи, и вышло так, что на противоположном конце оказался сквайр Джеррольд. Принц Питер сидел с небрежной грацией, а сквайр Джеррольд – прочно и основательно. Если бы какой-нибудь сторонний наблюдатель, не знавший в лицо ни того ни другого, пытался понять, кто есть кто, по одной только позе и манере держаться, он сразу назвал бы сквайра наследным принцем, а принца Питера – обаятельным самозванцем.

Вот она, сила предубеждения – я только сейчас это поняла. Господин Питер явился к королю с шестью головами огров, и теперь ему приписывали все мыслимые достоинства. Сквайр Джеррольд пришел с пустыми руками, и его сочли лжецом. Я вылечила десятки людей, но вскоре меня начали презирать.

Чижик постоянно обращался ко мне с разными жалобами. Я понимала, что во многих случаях у него просто разыгрывалось воображение, поэтому и не подозревала, что он и сам это прекрасно знает.

– Госпожа Эви! – Принцесса Элеонора сбежала по ступеням и бросилась ко мне. – Вот, возьмите. – Она сдернула с себя шарф и повязала мне на шею.

От шарфа головокружительно пахло ее кожей. Я пошатнулась.

– Я хочу, чтобы вы выступали от моего имени.

– А сэр Питер не возражает?

– Я его не спрашивала. – Она зашептала, хотя мы были далеко от остальных: – По-моему, он что-то замышляет. Будьте особенно осторожны.

– Почему вы так думаете?

– Вчера вечером, когда нам пришлось остаться наедине, он сравнил людей с часами. Госпожа Эви, он перестал при мне сдерживаться. Наверное, ему приятно, что есть кому рассказать о своих кознях.

– В каком смысле с часами?

– Все детали механизма ведут себя предсказуемо. Заводишь часы – вроде вот этих, дворцовых, – и в окошке появляются фигурки, выделывают свои коленца и уходят обратно. «Никаких сюрпризов», – вот что он сказал.

Да, он всегда знал, на что нажать и где дернуть, – на это он поймал и меня в Топях, и несчастных служанок здесь, во дворце, и принцессу Элеонору, и короля Имберта. Очаровательные улыбки, страстные взгляды, тщательно подобранные слова. И мы волей-неволей двигались туда, куда он рассчитывал.

– Остерегайтесь. Мне страшно. – Она поцеловала меня в щетинистую щеку, отчего я чуть с ног не повалилась, и поспешила обратно на балкон.

Дворцовые часы отбили девять. У меня осталось семь часов. Церемониймейстер объявил первую часть состязаний: нужно было пробежать три круга вокруг дворца.

Победила, естественно, я. Самым быстроногим из людей оказался принц Питер, сквайр Джеррольд почти не отстал от него, но все же занял второе место. Я живо вспомнила, как стремительно вскочил сэр Питер при первой нашей встрече и как проворно он удрал.