Гейл Карсон Ливайн - Зачарованная Эви [litres]

– Сквайр Джеррольд вовсе не клеветал на него. Теперь я это знаю. Питер не убивал огров. Я не спрашивала, но знаю точно. До чего же легко, оказывается, обмануть меня!

Я сглотнула слюну.

– А меня? Он и меня очаровал. В Топях. Я поверила, что он любит меня. – Я мягко взяла ее за плечи и повернула к себе. – Взгляните на меня. Представьте себе, какими мечтами я тешилась. Да сэр Питер скорее полюбил бы жабу со всеми ее бородавками!

Леди Элеонора крепко обняла меня.

Когда она меня отпустила, я проговорила:

– Я очень скучаю по маме.

Губы у нее задрожали, и я от этого тоже заплакала. Интересно, что подумали стражники.

Я успокоилась первой, поскольку мое горе было уже не таким свежим. Рыдания леди Элеоноры тоже утихли. Она крепко уперлась ногами в землю и расправила плечи.

– Мы обе жертвы этой феи. Больше я не позволю себе плакать из-за Питера.

– Хорошо!

– Вы для меня пример стойкости. И отваги. – Она улыбнулась. – И бодрости духа.

Надо же. В грядущие годы буду повторять ее слова, пока они не станут моим девизом.

Глаза ее округлились.

– Это Питер распустил о вас слухи?

– Да, – шепнула я на случай, если у кого-нибудь из стражников огрские уши. – Не мы одни такие глупые. Короля он тоже очаровал.

Напрасно я пообещала хозяину усадьбы хранить тайну происхождения сквайра Джеррольда. Леди Элеонора, воспитанная при дворе и привыкшая к здешним обычаям, наверняка придумала бы, как добиться, чтобы сквайра признали наследником, даже без помощи его деда.

– Ох! Я так поглощена собственными несчастьями, что и не подумала, в какой беде его величество! – Она бросилась обратно к дворцу. – Король Имберт наверняка окажется мудрее меня. Он все поймет – или Питер как-то выдаст себя.

Стражники поспешили за нами.

Я опасалась, что она недооценивает сэра Питера – и, увы, переоценивает короля.

Оказавшись во внутреннем дворе, леди Элеонора остановилась, и стражники тоже застыли в отдалении.

– Мне надо сделать заявление. – Она набрала больше воздуха. – До встречи с Питером я никого не любила, то есть никого, кроме родных и друзей. Я обещаю, что так будет и впредь. Тогда я не была несчастной. Матушка говорит, у меня сильный характер. Эта сила и станет моей крепостью.

– Прекрасно! Вам не нужно никакого приворотного зелья. – (А нужен хороший оберег, но это не по моей части.) – Он понимает, что вы его разлюбили?

Она задумалась.

– Едва ли. Вчера он заходил, но мы не оставались одни ни на секунду. Это была сплошная загадка. Наверное, он заметил, что я плакала, но, скорее всего, решил, что это я из любви к нему.

– Постарайтесь, чтобы он ни о чем не догадался. Не доверяйте ему. Даже если вы думаете, будто не доверяете ему, следите за собой и все равно не доверяйте. – Я сама не до конца понимала, что говорю, но верила каждому своему неуклюжему слову. – Не забывайте, какой он бессовестный.

Леди Элеонора закивала.

– Мне повезло, что у меня есть такой друг, как вы. А ведь я по дороге сюда считала себя самой невезучей девицей во всей Киррии, – засмеялась она.

Мы вернулись в кухню: служанки чистили морковь и картошку, поворачивали вертела с мясом, болтали и хихикали, как обычно. Дуб отбивал кусок мяса с таким рвением, будто хотел убить бедное животное еще раз. Поднял голову, увидел нас и выставил помощниц за дверь:

– Займитесь пока чем-нибудь другим. Наберите трав для жаркого на завтра – и на послезавтра тоже.

Служанки не заставили себя упрашивать.

– Госпожа Огр, – заговорил Дуб, – теперь-то я понимаю, почему хозяин никогда не называл его королем Имбертом. Настоящий король всегда отличит хорошего человека от гнилого огурца.

– Что стряслось? – спросила я.

– Этот… Имберт объявил самозванца своим наследником!

– Какого самозванца? – Я хотела удостовериться.

– Мои извинения, леди Элеонора. Я знаю, вы его любите. – Теперь уж Дуб решил не церемониться. – Этот сэр Питер-не-истребитель-огров – наследник престола. Официальная церемония назначена на завтра.

– Госпожа Эви, он опасен для короля? – спросила леди Элеонора.

Убьет ли он короля Имберта, чтобы поскорее взойти на престол?

Я вспомнила наш разговор, когда я его зазЭЭнила.

– Как-то раз, в момент, когда он не мог лгать, он сказал, что никого не смог бы убить и не смог бы стать причиной чьей-то смерти.

Но вдруг это изменится? Вдруг он не сможет устоять перед таким искушением?

– Правда, он может и передумать. Еще он сказал, что меня отправил бы на смерть без всяких угрызений совести… – Дуб ахнул. Леди Элеонора побелела. – При случае. Ведь я же огр.