Гейл Карсон Ливайн - Зачарованная Эви [litres]

– Мы не должны давать ему такой возможности – отправить вас на смерть, – проговорила леди Элеонора.

Я пожала плечами:

– Вряд ли он спешит стать королем: тогда придется трудиться ради других. А вот богатство и положение наследного принца точно придется ему по нраву.

Больше мне нечем было их утешить.

Вечером я написала письмо деду сквайра Джеррольда. Прошло время секретничать, да и король мне все равно не поверит. Впрочем, собственному свекру он тоже едва ли поверит: ведь они так давно разорвали отношения!

Почту из дворца отправляли каждый день, но до усадьбы письмо будет идти неделю, если не больше, а потом хозяину понадобится какое-то время на дорогу во Фрелл. К этому времени положение сэра Питера упрочится настолько, что поколебать его не сможет уже никто.

А я никогда не стану человеком.

Остался только сегодняшний день и завтра до четырех часов, и я не чувствовала ничего, кроме усталости и обреченности.

Леди Элеонора все-таки уговорила короля пригласить меня на официальную церемонию. Около полудня меня в сопровождении стражников провели в приемную дворца, из которой убрали всю мебель, чтобы поместилось как можно больше народу. Я снова надела бальный наряд, и мне определили место у стены. Вскоре в приемной яблоку негде было упасть. Всех направляли в противоположный конец зала. В том числе и сэра Стивена, а сквайр Джеррольд по обязанности последовал за ним, но перед этим поклонился мне и улыбнулся своей серьезной улыбкой.

Припозднившиеся гости, которым повезло меньше, опасливо обходили меня по большой дуге. Однако трое добровольно встали рядом со мной: Чижик, Дуб и госпожа Дария, подруга сквайра Джеррольда. Я была им благодарна, хотя от близости Чижика меня всю трясло.

Дуб свирепо глядел на моих стражников. Он, конечно, злился и на короля с сэром Питером, но я столько раз предупреждала его, чтобы не фыркал, не хмыкал и – страшно даже подумать! – не ляпнул чего лишнего, что он поклялся не издавать звуков громче легкого сопения.

Леди Элеонора стояла на возвышении рядом с королем Имбертом и сэром Питером, но на три шага позади. Король Имберт решил, что она станет принцессой после того, как сэра Питера объявят наследником престола, но не раньше чем через месяц.

Какая красивая королевская чета вскоре взойдет на престол! В животе у меня оглушительно забурчало.

Церемония началась с нежной мелодии, исполняемой на флейте и скрипке. В людном зале стало жарко и душно. Я взмокла. Стражники зажали носы. Мои друзья – нет. На протяжении всей церемонии сэр Питер олицетворял собой прямо-таки образец рыцарственности, скромности и доблести – лучше никто не сыграл бы. Прямой, как колонна, голова приподнята, глаза сияют. Придворные и знать произносили многочисленные речи, а он улыбался и розовел при каждом упоминании его отваги, геройства и самопожертвования ради блага всей Киррии.

Леди Элеонора улыбалась застывшей улыбкой и в мыслях явно витала где-то не здесь, поскольку хлопала, только когда слышала, как аплодируют вокруг. Иногда она перехватывала мой взгляд, и тогда улыбка ее теплела. Я решила, что это она хочет сказать мне: «Видите? Я что угодно переживу».

Вскоре стало ясно, почему король Имберт так охотно согласился, чтобы я присутствовала на церемонии: он объявил, что состязания в боевых искусствах начнутся завтра.

– Госпожа Эви, наша гостья-огр…

Не гостья, а целительница-огр!

– …Согласилась участвовать в них и научит нас, как побеждать ее соплеменников. Мы благодарим ее.

Я сделала реверанс.

Король Имберт жестом поманил к себе леди Элеонору, и та шагнула вперед и опустилась на колени.

– Когда вы с Питером поженитесь, моя дорогая, то получите свою корону, но я уже сейчас хочу сделать вам подарок как будущей принцессе.

Видимо, леди Элеонору об этом предупредили, поскольку она склонила голову, и король застегнул у нее на шее серебряное ожерелье. Она встала и вернулась на свое место.

Король улыбнулся:

– А теперь настал миг, которого вы так долго ждали, миг, о котором я мечтал много лет, – миг, когда я обрету своего преемника. Питер, мальчик мой…

Сэр Питер тоже встал на колени.

Рядом с королем возник слуга с легкой золотой короной на бархатной подушке.

Я пересмотрела свой зарок не есть людей. Если сэр Питер станет королем, это будет катастрофа. Если я его убью, меня казнят. Подумаешь!

На заре двадцать второго ноября, когда осталось десять часов, я решила не мыться. Обычные огры не оттирают себя мылом и мочалкой, отправляясь на охоту. Стражники учуяли вонь и держались подальше от меня. Я набросила на плечи одеяло, хотя погода стояла по-прежнему довольно теплая. Гадалки обещали на завтра мокрый снег. Очень кстати.