Мишель Пейвер - Клятва мстителя [= Клятвопреступник] [litres]

– Ты хоть знаешь, что проспал целый день и всю ночь? – шепотом спросила она. – Пришлось попинать тебя, чтобы убедиться, что ты жив.

Ее голос звучал бодро, но Торак чувствовал, что что-то не так, просто она пока не готова ему рассказать.

– Все мне кланяются, – шепотом сказал Торак.

– С этим ты уже ничего не поделаешь, – ответила Ренн. – Ты скакал на священной кобыле и сражался с Пожирателем Душ. И главное – Великий Дуб снова покрылся листвой. Они говорят, что все это сделал ты.

Тораку не хотелось об этом говорить, и он спросил Ренн о ее колене. Она только плечами пожала и сказала, что могло быть и хуже. Он спросил, почему здесь Дюррайн. Ренн ответила, что племена Сердца Леса отвергли Обычай так же яростно, как до этого приняли, и теперь они больше не презирают Благородных Оленей, которые всегда отказывались ему следовать.

– А Зубры так стыдятся того, что их провел Пожиратель Душ, что собираются наказать себя, нанеся еще больше шрамов. И никто не собирается нападать на Открытый Лес.

– Поэтому люди Ивы и Кабана тоже здесь?

Ренн расправила плечи и, стукнув костылем по земле, сказала напряженным голосом:

– Их прислал Фин-Кединн. Ему стоило большого труда отговорить Гаупа и его племя от нападения на племена Сердца Леса. Под конец они согласились прислать сюда своего вождя – поговорить, не сражаться. Племена Ивы и Кабана пришли для поддержки.

– А Фин-Кединн? – быстро спросил Торак.

Ренн закусила губу.

– Лихорадка. Он был слишком болен, чтобы пойти с ними. Это было несколько дней назад. С тех пор о нем никто ничего не слышал.

Что бы Торак ни сказал, это вряд ли принесло бы Ренн облегчение, но он все-таки попытался найти нужные слова. И тут толпа расступилась, и вперед вышли два охотника из племени Зубра. Они волокли женщину с пепельными волосами.

Охотники отпустили женщину. Она стояла, покачиваясь, и смотрела на Торака глазами без ресниц.

Вождь племени Лесной Лошади, ткнув женщину копьем, заставила ее встать на колени.

– Эту грешницу мы поймали возле нашей стоянки! – выкрикнула она. – Она во всем призналась. Это она выпустила великий огонь. – Вождь поклонилась Тораку так низко, что ее конский хвост коснулся земли. – Тебе выбирать, каким будет ее наказание.

– Мне? – удивился Торак. – Но… если кто-то и должен выбирать, то это Дюррайн.

Он посмотрел на колдунью Благородных Оленей. Лицо Дюррайн было непроницаемым.

– Дюррайн говорит, что это должен сделать ты, – сказала вождь. – Все племена согласны. Ты спас Лес. Тебе решать судьбу грешницы.

Торак посмотрел на пленницу, она смотрела на него. Эта женщина хотела сжечь его заживо. И все же он не чувствовал к ней ничего, кроме жалости.

– Повелитель мертв, – сказал женщине Торак. – Ты знаешь об этом? Знаешь?

– Как же я ему завидую, – с тоской в голосе ответила женщина. – Он в конце познал огонь. – Женщина вдруг оскалила в улыбке сломанные зубы. – Но ты… ты посвященный! Огонь пощадил тебя! Я подчиняюсь твоему решению.

– Это ты, – вмешалась в их разговор Ренн. – Ты подсыпала им в воду сонное зелье.

Женщина сцепила сухие красные руки:

– Огонь пощадил его! Они не имели права его убивать.

Люди в толпе недовольно зароптали.

Вождь Лесных Лошадей затрясла копьем:

– Скажи свое слово – и она умрет.

Торак перевел взгляд с ее искаженного жаждой мести зеленого лица на женщину с пепельными волосами и сказал:

– Оставьте ее в покое.

По толпе прокатилась волна недовольства.

– Но она опоила нас! – воскликнула вождь Лесных Лошадей. – Она выпустила великий огонь! Она должна быть наказана!

Торак повернулся к ней:

– Ты считаешь себя мудрее Леса?

– Конечно нет! Но…

– Вот каким будет мое слово! Благородные Олени будут присматривать за ней, а она поклянется, что никогда больше не выпустит великий огонь.

Торак смотрел в глаза вождя племени Лесных Лошадей, пока та не опустила свое копье.

– Пусть будет так, как ты решил, – сказал она.

Толпа ахнула.

Дюррайн стояла неподвижно и наблюдала за Тораком.

Ему вдруг захотелось сбежать и оставить далеко позади этих людей с дикими глазами и обмазанными глиной головами, с их красными деревьями.

Он проталкивался через толпу, а Ренн, подпрыгивая на костылях, едва успевала за ним.

– Торак, подожди!

Он обернулся.

– Ты все сделал правильно, – сказала она.

– Они этого не понимают, – с отвращением сказал Торак. – Они оставили ей жизнь, потому что я так решил. А не потому, что это правильное решение.