Софья Маркелова - Гнездо желны

Валафамида обратилась к Инессе за помощью, так как один из последних разрытых преступниками проходов вёл как раз в наш мир, и нужно было попытаться устроить засаду, чтобы поймать воров и вернуть их на дерево Валафамиды, где им полагалось заслуженное наказание.

Хоть всё это и было крайне завлекательно, но мы с сёстрами тогда всё равно очень заскучали, поскольку переговоры о сотрудничестве между двумя старшими на нашей кухне длились не один час, а нам откровенно было лень их слушать. На наше счастье, демонстративно приоткрыв лапой дверь, на пороге комнаты тёти Анфисы появился крупный белый кот Валафамиды и её дочерей. Он был обладателем большого носа и выдающихся клыков, а также зычного голоса, о чём мы довольно быстро узнали. Кота звали Ах, судя по медальону на его ошейнике, и мяукал он достаточно басовито, чем не на шутку испугал Лерочку в первые минуты своего появления.

Но даже это нас не смутило. Завести дома кота или кошку всегда было нашей с сёстрами тайной мечтой, которой не суждено было сбыться из-за аллергии Анфисы, а потому Аха мы принялись одаривать своей любовью и нежностью с небывалым усердием. Вскоре заглаженный и заласканный кот попытался от нас сбежать на одну из полок шифоньера, но промахнулся и попутно разбил несколько статуэток Анфисы.

Мы сразу же втянули головы в плечи, зная, как сильно нам достанется из-за этого. Но зато Ах совершенно не понимал, какие законы царили в этой комнате, и принялся бегать по стенам, полкам и полу, как бешеный заяц, попутно цепляясь когтями за всё подряд, грозно мяукая своим низким голосом и сталкиваясь с мебелью. Мы долго пытались его поймать, пока на шум и наши крики из кухни не прибежала Анфиса с круглыми от страха глазами. Лере как раз удалось перехватить кота под живот, и она, крепко прижимая к себе мохнатого разрушителя, упала вместе с ним на пол.

– Ах!.. – только и выдавила из себя тётя, едва заметив осколки разбитых фарфоровых фигурок и общий хаос, царивший в её спальне.

Зато теперь стало предельно ясно, отчего коту было дано именно такое короткое, но очень подходящее ему имя.

Лера сильнее стиснула вырывавшегося Аха, на что он отреагировал неоднозначно. Его принялось тошнить. И в конце концов всё же вытошнило клочком шерсти прямо на ковёр Анфисы под возмущённые крики нашей тёти.

С того самого дня белому коту было категорически запрещено появляться у нас в гнезде. Валафамида и её дочери отбыли только к вечеру того дня, и после ещё почти неделю Инесса пропадала в ином измерении, помогая отыскать следы воров, научившихся копать межмировые проходы. В конечном итоге преступников всё же удалось поймать, и между нашими семьями даже наладилось что-то вроде неплохой дружбы. Но в гости к нам они больше никогда не приходили. И только Инесса ещё периодически пропадает на том дереве, после обязательно возвращаясь домой в запачканной белой шерстью одежде.

А мы с сёстрами очень скучаем по Аху. Он хоть был и остаётся тем ещё проказником, но всё же одно нас объединяет с этим котом очень плотно – искренняя и чистая нелюбовь к Анфисе.

– Просто чудовище какое-то, а не кот! – продолжает себе под нос возмущаться тётя, наблюдая как Инесса счищает с себя остатки шерсти валиком.

– Да хватит тебе ворчать, Анфиска, – осаживает её сестра. – Давайте лучше поставим чайник, пополдничаем, а Лера пока поделится со мной вашими итогами работы в школе.

Меня, как самую незанятую в комнате, отправляют на кухню вскипятить воду. Вот вечно так! Почему бы им было не отвлечь Олю, которая только и делает, что смотрит в планшет?

Я нехотя поднимаюсь и выхожу в коридор. Двери большинства комнат в гнезде открыты, через распахнутые занавески просачивается совсем слабый солнечный свет, едва находящий в себе силы пробиваться сквозь серые заслоны грозовых туч, запечатавших небо. Крапает небольшой дождь, но, судя по порывам ветра, от которых мелодично позвякивают стёкла в оконных рамах, совсем скоро начнётся сильная и яростная гроза. Гроза, каких давно уже не было.

Едва я поворачиваю за угол, как моё тело само собой каменеет от ужаса, и я застываю на месте, как недвижимый идол. Передо мной раскинулся небольшой участок коридора, уводящий на кухню. Её дверь распахнута во всю ширь, виден наш круглый обеденный стол, укрытый бордовой скатертью, холодильник, на котором висят на магнитах старые рисунки Леры, а позади него на подоконнике мирно дремлют фиалки и цикламены тётушки Инессы. Идиллию нарушает лишь одна чуждая этому месту фигура, замершая возле стены. В немом молчании там возвышается высокий рыцарь в латных доспехах с красным плюмажем на шлеме.