— Первым делом, не тушуйся, — говорил он Зуре. — Тебе покажется, что мы — ну, морской народ — странные: то ли тупые, то ли легкомысленные, то ли сожрать тебя хотим. Но это не так. И магия Лина вас прикроет, — он подумал и добавил как будто без всякой связи с предыдущим. — К тому же нам, морскому народу, вы, люди, кажетесь такими непонятными, костлявыми.
— Как нам насекомые, — подсказал Лин. Глаза у него смеялись, и вообще он, судя по всему, наслаждался этой маленькой лекцией. — Но ты не бойся, я не дам раздавить нас туфлей.
— Если все так зависеть будет от твоей замечательной магии, то зачем вообще я-то нужна? — резонно поинтересовалась Зура. — Под водой я никогда не дралась, ветер знает, что я там смогу вообще.
— А-а! — Антуан вновь с важным видом поднял хвост от трески. — Не в этом дело. Морской народ всегда ходит стаями. У нас такого не бывает, чтобы поодиночке. Ну там у женщины после родов может такая причуда возникнуть — и все! Или еще маги, когда молодые и учатся, отдельно живут. Поэтому, если мастер будет один, у него нормального разговора ни с кем не выйдет. Даже если все будут знать, какой он важный человек.
— А он важный? — не удержала Зура вопрос.
Антуан начал было отвечать, но Лин остановил его коротким жестом.
— Да как вам сказать, Зура, дочь Зейлар, — улыбнулся он. — Впечатление производить умею.
Зура стиснула челюсти.
То, что у степняков принято было именно так обращаться к детям боевых матерей — это еще маг мог где-то услышать. Но то, что мать Зуры звали Зейлар, знать ему было неоткуда. Зура уже больше десяти лет никому так не представлялась.
Потом она подумала, что надо было бы задать еще вопрос: а где стая самого Антуана? И не возражают ли его родичи против того, что он знается с человеком?
Но они уже убрали со стола, и Зура уже сидела под крупными надокеанскими звездами, сытая и благодушная, и колоть лишний раз шпилькой слугу мага не хотелось. Он не виноват, что его работодатель — тщеславный позер.
Лин вышел из маяка, опустился на камень рядом с ней.
— Завтра с рассветом выйдем. Поэтому советую отправиться спать, добрая Зура.
— А ты раз имя мое знаешь, значит, знаешь, как ко мне полагается обращаться, — ответила Зура, не глядя на мага.
Ей не нравился лицемерный здешний обычай ко всякому имени прибавлять «добрый» или «добрая».
— Еще бы, акай, — маг улыбнулся, если судить по голосу.
— Ну вот так и зови.
* * *
Торговые суда часто выходят в море с вечерним приливом, рыбаки — с утренним. Военные корабли, а в особенности мелкие шлюпы, что действуют на страх и риск своих капитанов, отправляются, когда бог на душу положит.
И в этом, пожалуй, главное неудобство профессии наемника: никогда не знаешь, когда ждет наем, а значит — получится ли выспаться.
То была ночь, безлунная и беззвездная; шел мелкий дождь, море волновалось, но настоящего шторма, как уверяли маги, не будет. Зура в этом особого утешения не находила. С другой стороны, дождь или не дождь — во время боя все равно вымокнешь.
В этот раз у нее было задание: охранять магичку. На шлюпе она была единственной, что лишний раз говорило о глупости этой военной операции. Дурным ветром им голову надуло, вот что. К тому же, обычно на такие рейды принято ходить хотя бы двумя-тремя кораблями, а они шли в одиночку.
Видно, хотел задешево и втихую пограбить жемчужную ферму морского народа — кто-то разведал ее местоположение и продал секрет, обычное дело. Зура обычно в такие дела старалась не встревать, больно уж сомнительно (хотя и разжиться можно быстро). Но в этот раз пролетела: шкипер нанимал ее и еще двоих воинов в помощь к кучке солдатни из официальных войск наместника — обычно дело, ибо ни у кого из этих бравых лучников не было браслетов. Вот Зура и подумала, что раз на корабле армейцы, то вылазка официальная, при поддержке нескольких судов.
Оказалось — ничего подобного, просто командир лучников был в доле.
Но это бы еще ничего, возьми они хотя бы двоих-троих магов. А так… Оставалось надеяться, что удастся под прикрытием ночи и дождя проскочить по-тихому, не нарвавшись на патрули морского народа.
Волшебница к тому же и выглядела несерьезно. Сущая пигалица лет четырнадцати на вид. Короткие светлые волосы, пушистые такие. Кожа смуглая, как у большинства жителей Роны, сама тощая и маленькая, Зуре едва по подбородок. А гонору столько, будто она из высшей аристократии Ронельги: как поднялась на борт, так и простояла со вздернутым носом.
Читать дальше