Варвара Мадоши - Драконье Солнце

— О, нисколько, — она вновь отвлеклась и посмотрела в окно.

С третьего этажа башни хорошо были видны шестеро юношей, которые, разбившись на пары, отрабатывали во дворе фехтовальные приемы. Все это были юные оруженосцы рыцарей Хендриксона, их дети или просто мальчишки, которые оказались в крепости случайно. Хендриксон знал каждого в лицо, а многих и по имени, и мог бы припомнить, пожалуй, как кто из них здесь появился. Его жена отлично знала, кто чем болел последний год.

Вниманием герцогини, впрочем, завладела одна пара, которая занималась в самом углу двора — чтобы прочим не мешать. Остальные ребята приходились друг-другу ровесниками, и им едва ли насчитывало по тринадцать лет (в случае одной из пар — даже вскладчину). Двое, интересующие августейшую чету, были несколько старше. Кроме того, если в остальных парах сражались примерно равно, здесь один явно был учеником, другой — учителем. Причем излишне темпераментным учителем: и герцог, и герцогиня ясно видели, до чего он злится и выходит из себя, пытаясь выучить своего более медлительного и менее понятливого в этой области друга хоть чему-то.

— Мальчишество, — герцог чуть поморщился. — Ерундой занимаются.

— Они же мальчишки, разумеется, иногда они могут вести себя по-детски, — улыбнулась герцогиня. — И потом, я бы не сказала, что тренировки Гаева так уж безнадежны. Для книжника он владеет мечом просто превосходно.

— Ну, нам-то он нужен именно в качестве книжника. Рыцарей у нас хватает, — герцог потер переносицу большим и указательным пальцами.

— Вас что-то беспокоит на его счет, милорд? — осторожно спросила герцогиня.

— Что-то вроде того.

— Может быть, вы мне скажете?…

Сьен Хендриксон прямо посмотрел на жену. Потом улыбнулся.

— Да нет, ерунда. Едва ли я могу выразить свои опасения связными словами.

— Позвольте мне?… — Аннабель вопросительно приподняла брови и, дождавшись кивка мужа, продолжила, — Все дело в его поведении. Стар, например, ведет себя куда нормальнее меня, с моими видениями. Заметили?… Не знаю уж, Драконье Солнце тому причиной, или что иное, но бог теперь прорывается наружу, только если мальчик ранен. И никак иначе.

— Заметил, — кивнул герцог.

— Ну а астролог… он настолько фаталист, настолько верит в судьбу, что эта уверенность попросту пугает меня. И это при том, что внешне он делает все, лишь бы помешать осуществлению рока.

— Я бы сказал, что Стар верит в судьбу больше, — герцог позволил прорваться в голосе некоторому удивлению. — По крайней мере, он не раз ставил меня в тупик несколько обескураживающими в устах столь молодого человека заявлениями.

— Ах, ну вы же понимаете, о чем я говорю! — герцогиня взглянула на мужа очень ласково. — Он много и красочно любит про это говорить… про то, что мы все не знаем, где будем завтра. А действует зрабро, будто крошечный щенок, который лает на лошадь, не видя толком ничего, выше ее колен. Что касается Гаева… Хорошо ли вы помните рассказ нашего… Стара, когда он описывал их преследования астролога в Радужных Княжествах?… Как он срезал через лес?

— Разумеется.

— Вас ничего не насторожило в этом рассказе?

— Предположим. Продолжайте.

— Вы считаете себя храбрым человеком?…

— Я понял вас, — ответил герцог после некоторого молчания, пробарабанив кончиками пальцев по краю доски. — Да. Безусловно. Я бы не стал без крайней необходимости заходить в лес, кишащий чудовищами, даже если бы был уверен, что они меня не тронут. Только если бы не знал реальной опасности, либо если бы мой ум помутился, но ни то, ни другое, похоже, не относится к этому молодому человеку.

— Человеку?…

— Сударыня?… Не хотите ли вы сказать, что Гаев в некоторой степени приближается к богу?… Или дракону?… Скажем так, к надчеловеческой сущности.

— Не думаю, — со вздохом ответила герцогиня. — Не приближается к чему-то, а удаляется от человека. Впрочем, общение со Старом, кажется, идет ему на пользу.

— Да?… А я как раз хотел сказать, что при всех моих подспудных тревогах, астролог уже отлично повлиял на Стара: теперь мальчик чаще задумывается перед тем, как лезть на рожон.

Внизу, во дворе, юноши, которых они обсуждали, завершили поединок — не по своей воле, просто пара самых юных участников вдруг прекратила сражаться на легких тренировочных саблях и, отбросив холодное оружие, перешла к более привычному для них способу выяснения отношений. Мальчишки без затей схватили друг друга за грудки и повалились в снова выпавший после обеда снег. Астролог, хуже различимый сверху на фоне снега из-за светлой шевелюры, кинулся разнимать драчунов. С некоторым запозданием Стар поддержал это благое начинание, и упорядоченная тренировка каким-то не совсем понятным образом вдруг переросла во всеобщий и беспорядочный обстрел снежками.