Варвара Мадоши: Слово короля

«Что?» — наклонился к ней герцог Виер. Скажите хоть слово, госпожа — зарублю, разорву; нет никого важнее небесной королевы. Но Ала только жестом остановила — поглядим, что будет дальше.

Сказитель сжался, потупился. Только что говорил спокойно, свободно — и вот уже голос задребезжал, и в глазах какая-то муть…

— Кале я, простаком кличут… ваш-сочество… — протянул он.

Истуканом осталась сидеть королева Ала: она узнала.

— Зачем тащить всякого оборванца во дворец? — шептались придворные. — Пусть тут расскажет, ни к чему…

Герцог Виер молчал. Двадцать лет назад, когда королева Ала только всходила на трон, он поклялся ей в верности — а все эти мелкие склоки и дрязги его не касались. Он бы и сейчас не торчал тут гвоздем, а гонял отряды на учениях, да только уверен был: лучше его и его личной сотни никто не оборонит королеву и принцессу.

Есть верные войска в центре стольного города Аллетана; есть умелые бойцы среди них, но мало кто может сравниться с Виером: любую опасность он чует за милю не хуже собаки, любую беду отразит его зачарованный еще старым королем меч.

— Пусть его, — сказала королева Ала тихо. — Пусть тащит во дворец кого угодно. Мы дослушаем сказку.

Но что-то было в лице его королевы, что Виер только положил руку на эфес меча. Такое лицо он видел у миледи Алы только однажды, когда она всходила на трон по доске, положенной на трупы мятежников.

Королева Ала знала, зачем Анна велела взять сказителя ко двору: Арка старого Двора не только плачет, когда король покидает замок; лоза на ней распускает цветы, когда кто-то из королей проходит под нею. Анна уловила фамильное сходство, угадала его, хочет насолить сестрице. О, Великие небеса! Как права была Ала, окружая себя только молодыми.

И как хорошо, что нет здесь отца Иннокентия.

Принцесса Асса толкнулась о железную решетку, протянула сквозь нее руки.

— Есть ли у вас сердце, святой отец?! — воскликнула принцесса.

— А у вас, ваше высочество?.. — священник отпрянул от решетки, отвел связку с ключами подальше. — Где это видано — бежать прочь, чтобы обручиться со злейшим врагом государства!

— Это его отец враг, а не сам он! Он не стал бы нападать! Как вы не понимаете, гнусный, старый…

— Ну-ну. Старика всякий может оскорбить. А вы подумаете вот о чем. Отчего ваш нареченный так уверен, что вы не окажитесь заложницей во дворце его отца, едва прибудете туда?.. Неужто он задумал отравить своего родителя?.. А может быть, его отец знает обо всем? Может быть, это герцог ваше похищение замыслил?

Молчала принцесса Асса. Слезы текли по ее лицу.

— Вам повезло, — проговорил отец Иннокентий весомо, — что ее величество разгадала ваш сговор с ее высочеством Анной. А теперь будьте умницей, скажите мне, где поджидает вас маркиз с друзьями — и возвращайтесь в свои покои, как будто ничего не было. Уж ваша венценосная сестра придумает, как объяснить ваше отсутствие.

— Ах вы лицемерный гриб! — принцесса сжимала прутья, руки ее дрожали. — Так вот вам, вот! Я не собиралась бежать ни с каким маркизом! Я с ним для отвода глаз флиртовала, он даже не знает ничего! Я вообще хотела…

Она осеклась.

— С кем вы хотели бежать? — удивленный, отец Иннокентий подался к решетке ближе — и едва успел уклониться от кулачка принцессы, нацеленного ему в глаз.

— Не скажу, — принцесса Асса надулась.

«Как он смог остановить меня? — думала она зло, оглядывая камеру для почетных гостей: золотая вышивка, пурпур, мягкие подушки… Ее платье служанки было здесь как коричневая заплата в солнечном сне. — Я ведь спрашивала и у шара, и у колодца, и у проточной воды! Для ма… для сестрицы шар туманится, но не для меня же! Все должно было получиться…»

Принцесса Асса умела спрашивать.

А тем временем, золотым днем, синеглазый оборванец в синем потрепанном плаще прошел под Аркой Королей, Аркой Старых Ворот, что во дворе замка Оринахтов — и лоза осталась пустой. Ни один цветок не распустился.

«Как же так? — думала принцесса Анна, хмуря светлые брови и откидываясь на подушки без сил. — Я ведь была так уверена…»

Она была уверена, когда слушала ласковый, проникающий в самое сердце голос бродяги; такой голос звучал в ее снах; так говорил дед, когда единственный раз брал ее на колени. Слишком молода, чтобы помнить короля как следует — но принцесса Анна была из Оринахтов, а у каждого из Оринахтов есть своя колдовская сила. Принцесса Анна умела слушать.