Виктор Каменев - Шут (СИ)

Дора перебралась к себе и ответила:

— Простите, я думала, что вы на церемонии приёма посла, а ваше кресло мягче моего, поэтому…

— Это тебя не оправдывает, — перебил я. — Подсидеть меня хочешь?

— Шеф, но ведь вам же известно, что никто не справится с вашими обязанностями столь же блистательно, как вы сами. А почему к нам ломятся какие-то люди? Это заговорщики?

— С чего ты взяла, что они — люди? Так, человекообразные. Кстати, ты уже выполнила то, что я тебе поручил?

Дора взглянула на меня с изумлением.

— Но вы же не задавали мне никакой работы!

— Какая разница, задавал или нет. Ты её сделала?

— По-моему, — сказала Дора с некоторым вызовом в голосе, — вы просто ищете повод для того, чтобы суток трое подержать меня в подземелье. Если дело только в этом, то так и скажите. И не надо придумывать мне несуществующие провинности.

— А чего это ты хамишь? Я могу засадить тебя в подземелье и безо всякого повода — тоже мне нашла проблему.

— Вы позволите мне сходить за одеялом и сухарями? — спросила Дора, глядя в пол.

— У тебя всё это должно быть наготове. Лучше сходи за пивом. Сегодня я тебя прощаю.

— Спасибо, — выдавила из себя моя секретарша. — А вы разве не пойдёте на приём посла?

— Без меня всё равно не начнут.

— Я представляю себе эту картину. Их величества беспокойно ёрзают на своих тронах, неммардский посол нетерпеливо топчется за дверью, а вас всё нет и нет.

— Да ты остра на язычок, как я погляжу. Ладно, пойду. Смотри, чтобы пиво было свежее, да попрохладнее.

Кавалеры уже разошлись, впрочем один из них, как видно, самый упрямый, караулил меня по дороге. Я быстренько спустил его по лестнице и помчался в тронный зал, куда уже вошли Франки, Хильда и Берт со своей свитой, после чего растолкал придворных с министрами и уселся на полу по правую руку короля.

Вскоре распахнулась дверь, затрубили герольды, и в тронный зал ворвался молодой человек в роскошном костюме, при шпаге и с широкополой шляпой в руке.

— Посол его величества короля Неммардии! — громогласно объявил церемониймейстер, хотя мы и без него видели, кто пришёл.

Барон Виде твёрдым шагом промаршировал по ковру, по живому коридору из кавалеров и фрейлин, остановившись в трёх шагах от королевской четы. Видно было, что письмо дошло до адресата — глаза посла метали молнии — и ещё ему очень шёл бы дым из ноздрей, но никто на входе не догадался угостить его табачком. И даже от изысканного поклона барона Виде веяло лютой ненавистью к нашему королевству.

— Приветствую вас, господин посол, — ответил Франки вслух.

— Ваше величество! — взволнованно заговорил барон Виде. — Мы получили от вас письмо! Но ведь это просто неслыханно! Фактически, вы объявили нам войну.

Франк Четвёртый замер на своём месте, на лбу у него появились мелкие бисеринки пота. Вероятно, он припомнил, как я просил у него королевскую печать.

— Разумеется, мой король возмущён, и это ещё мягко сказано, — продолжал барон Виде. — Да он просто пришёл в ярость и хотел немедленно поднимать войска. Но наш военный министр пока что отговорил его величество начинать войну. Как это всё понимать? Ваше величество, я требую объяснений!

Король посмотрел на меня и прошептал:

— Что же ты наделал, сволочь?

В ответ я кинул на него встревоженный взгляд и захныкал:

— Франки, отчего ты такой жестокий? Стоило мне нечаянно тебя рассердить, как ты тут же устраиваешь конкурс на замещение моего места! Дай мне шанс исправиться, я больше не буду кидаться тараканами в господина военного министра.

Несмотря на взрывоопасность ситуации, королева Хильда подозрительно раскашлялась и крепко прикусила губу, а принц Берт, стоявший слева от неё, резко отвернулся в сторону, будто увидел на стене что-то необычайно интересное.

Барон Виде уставился на меня. Рожа в тот момент у него была просто зверская. Изучив меня с ног до головы, он снова обернулся к Франки и заметил:

— Ваше величество, лично я не вижу в сложившейся ситуации ничего смешного. Дело пахнет большим скандалом, если не больше. Я — полномочный представитель Неммардии, а ваш шут откровенно надо мной потешается. Не соизволите ли вы его прогнать?

— Не слушай его, Франки! Сейчас ему угодно прогнать меня, затем он начнёт теряться при кавалерах и фрейлинах, потом застесняется министров…

Грубиян Виде выхватил из ножен шпагу. Охрана, несколько кавалеров и военный министр положили руки на свои эфесы.