Дмитрий Евдокимов - Бретер на вес золота

— Ну вот видишь, — я позволил себе грубо усмехнуться, — если бы не пошел — смерть, а пошел — всего лишь в Департамент попал к графу де Бюэю. У нас милосерднее будет!

— Сударь, прошу вас, сударь! — снова взвыл разбойник. — Дочку продадут в халифат, если я в конце недели не внесу плату за комнату! Сударь, помилуйте, я ведь вор, на мне крови нет, а от графа де Бюэя возврата тоже нет!

— Что значит «продадут в халифат»? Что еще за новости? — возмущенно воскликнула доселе помалкивавшая амазонка.

— Сударыня, — незадачливый воришка тут же ухватился за внимание виконтессы, как утопающий хватается за соломинку, — сударыня, я снимаю комнату у мадам Божоли, недалеко от порта. Мадам Божоли содержит бордель и дешевые номера для самых неимущих постояльцев, почти ночлежка, только разделенная на комнаты. Правила там жесткие: просрочил плату на месяц — выметайся на улицу. И если я однажды не вернусь домой и не смогу внести плату за жилье, то никто с моей Луизой возиться не будет. Была бы постарше, пристроили бы в бордель, тоже незавидная доля, но хотя бы не в рабство. А пятилетней крохе одна дорога — в халифат, на невольничьи рынки. Поэтому мне никак нельзя пропадать, сударыня, не меня пожалейте, пожалейте ребенка!

— Все решения здесь принимает шевалье Орлов, — отрезала Фло, — а он очень расстроен тем, что произошло сегодня. Так что спасти тебя может только чудо. Ты способен на чудо?

— Как тебя зовут? — спросил я, внимательно вглядываясь в его лицо. — Мне кажется, что я тебя где-то уже видел.

— Жак Марше, сударь, — пролепетал воришка, — мы с вами столкнулись на улице Лизаро, у ювелирной лавки.

— Хм. Может быть, может быть.

— Сударь, умоляю…

— Да не верьте ему, командир! — вмешался Ван Гален. — Это такая публика, соврет и глазом не моргнет! Нет никакой дочки, и имя он только что придумал. Отпустите — и ищи ветра в поле!

Я глубоко вздохнул. Может, Ван Гален прав, а может, и нет. Уж очень явно видно отчаяние, боится он очень, этот Марше. За дочку боится или есть другая причина не попадаться в руки людям графа де Бюэя — непонятно. Вряд ли Департамент заинтересуется мелким воришкой, ему бы городской стражи бояться. Будь в столице нормальная стража. Да что я, в самом деле? Нужны мне проблемы этого вора? Может, принести пользу — пусть приносит. Не может — пусть Бюэй с ним разбирается. Хотя… С другой стороны, вряд ли он представляет какую-то опасность для государства. Может, отпустив его, я действительно спасу жизнь ребенка? Надоело все! Нужно Кривого Нэша искать, а я тут ерундой всякой занимаюсь. Если вникать в проблемы всех задержанных, некогда будет дело делать.

— Ну что, Жан, соврал?

— Жак, сударь, Жак Марше, — поправил меня бандит дрожащим голосом. Настолько дрожащим, что я окончательно решил ему поверить — если и притворяется, то притворяется гениально.

— Хорошо, пусть будет Жак. Так вот, Жак, мне очень необходимо быстро узнать, где находится жилище Кривого Нэша. Поможешь?

— Сударь, — Марше беспомощно развел руками, — даже Туршель не знает этого. К нему обычно посыльный приходил и сообщал, где будет встреча. Личного телохранителя Нэша — Мышонка Гомера — несколько раз видели около трактира «Пескарь» на пересечении улицы Могильщиков и бульвара Бовэ. А Гомер завсегда при Нэше находился. И без сопровождения Мышонка Нэш на улице не появлялся.

— Да врет он все, шевалье! — Ван Гален так встряхнул бедолагу за ворот, что тот закашлялся. Пришлось сделать зеландцу знак, чтобы успокоился:

— Не нужно так усердствовать, Робин. Я и не ожидал большего. Отпусти его, пусть уходит.

— Сударь! Благодарю вас, месье Орлов! — освободившись от опеки Робина Ван Галена, Жак опять попытался на коленях приблизиться ко мне, но я остановил его вытянутой вперед рукой.

— Иди к дочери, Жак Марше. И потрудись хотя бы передать Кривому Нэшу, что в ближайшее время я намерен сделать его трупом! Все, иди!

Я резко поднялся, ибо был уже раздражен всем происходящим до чертиков, и, приглашающе кивнув виконтессе, направился к выходу.

— Пойдем, встретим графа.

— Но месье! — в голосе вора Жака было столько изумления, что мы невольно остановились в дверях.

— Что еще? — возмущенно воскликнула Флоримель.

— Месье, это невозможно! Вы ведь… собственноручно… кинжал ему в глаз!

— Что? — мы недоуменно переглянулись с виконтессой и Ван Галеном.

— Толстенький коротышка с повязкой на глазу? — уточнил я.

— Ну да, — подтвердил Марше.