Александр Костенко - Игра на вес золота

Почтальонша тётя Шура уже который час скучала у окна, лениво отгоняя мух, когда её внимание внезапно привлёк шум на улице. Вытянув шею и прильнув к пыльному стеклу, она увидела участкового, который, несмотря на свой преклонный возраст, стремглав пронёсся по грязной улице, придерживая на ходу фуражку и распугивая зазевавшихся кур и неповоротливых уток, влетел в здание почты и, задыхаясь на бегу, прямо с порога зашептал:

— Шура, связь с городом, быстро, — не дожидаясь, пока сотрудница наконец сообразит, что от неё требуется, схватил трубку и сам крутанул ручку аппарата:

— Коммутатор? Девушка, срочно дайте Смоленск, дежурного НКВД.

— Говорит лейтенант Иванюта, участковый из деревни Богданово Колодези, — прокашлявшись, и громко, пытаясь перекричать сильный треск в телефонной трубке, продолжил, — тут у нас вот какое дело. Вчерась двое мальцов плот соорудили, поплыли по реке, да перевернулись. В общем, утопли. Ребята, что постарше, сегодня ныряли всё утро…

— Тела обнаружили? — едва расслышал Иванюта сквозь помехи на линии голос дежурного по городу.

— А? Не, мальцов не нашли пока. А наткнулись сперва на три сундука больших. На дне. Прямо под обрывом, видать, берег сильно подмыло. А в сундуках посуда серебряная царская и разные цацки золотые, каменья разноцветные, жемчуга. А рядом, метрах в десяти, нашли ещё два железных ящика, размером поболее. Тяжёлые. Еле на берег выволокли. Я дал команду в сельсовет всё свезти.

— Распорядитесь выставить охрану и никого не допускайте к ценностям.

— Так я по этому поводу и звоню. Кого я часовым поставлю? У меня же в деревне, почитай, одни бабы остались. Разве их окаянных можно к таким побрякушкам подпускать? С их языками-то? Так я и прошу: пришлите кого-нибудь, а то как бы чего ни вышло.

— Вас понял. Сигнал принят. Сегодня вечером из НКВД Смоленска к вам прибудет лейтенант Козлов с бойцами. Вместе с ними опишете ценности и передадите их в полном объёме нашим сотрудникам для доставки в Смоленский банк. Обязательно возьмите с них расписку в получении ценностей. Всё поняли? Ждите.

Под верхним слоем рыхлой почвы пошла глина, спрессованная временем почти до каменного состояния. Лопата уже не срезала, а с трудом ковыряла грунт.

— Наташка, брось это дело, темнеет уже. Ничего там нет. Слишком глубоко берёшь, — стоял на своём Мишка.

— А я говорю — есть, миноискатель пищит, как потерпевший, — я встала с колен и бросила сапёрную лопатку под ноги:

— Всё, перекур, — и, откинув со лба мокрую прядь, вытащила сигареты.

— Упрямая ты, — в сердцах пробормотал Мишка, — видишь же, что грунт последние лет сто не тревожили.

— Не знаю, посмотрим, — я щелчком отправила недокуренную сигарету в ближайшие заросли малины и снова взялась за лопату.

Глина закончилась, пошёл чистый песок, лопата наконец царапнула что-то железное. На поверхности грунта сразу появились характерные рыжие следы ржавчины. Я выразительно посмотрела на Мишку и стала осторожно углубляться в почву, теперь торопиться было нельзя. Очистив довольно большой металлический предмет со всех сторон, подковырнула лопатой и, поддев как рычагом, не без труда вывернула железяку на поверхность.

— Хм, похоже на щиток от «Максимки», — Мишка задумчиво почесал двухдневную щетину.

— Ага, сейчас посмотрим, — пробормотала я, и, поставив рыжую от окислов металлическую пластину на попа, пару раз плашмя ударила лопатой. Комья песка и лохмотья ржавчины осыпались, обнажая чёрную поверхность со следами светло-зелёной краски.

— Ты смотри, и правда — пулемётный щиток, — удивилась я и снова включила миноискатель. Но не успела сделать и шага, как он снова пронзительно запищал. На этот раз Мишка проворно схватил лопату.

Не прошло и пяти минут, как он извлёк на поверхность довольно увесистый золотистого цвета брусок с чётким клеймом Госбанка СССР. Мишка слегка потёр перчаткой чуть ниже, и тут же на поверхности выступили цифры 1000 и 99.9.

Можете себе представить, с каким усердием мы снова взялись за дело.

Однако, похоже, на этом наше везение закончилось. Мы тщательно проверили всю местность в радиусе пятисот метров, но, кроме трёх стреляных гильз от нагана, больше ничего не нашли.