Александр Костенко: Игра на вес золота

— Ростова, — примирительно сказал Тарасов, — делать свойственные вашему молодому возрасту скоропалительные выводы, ругаться и выяснять отношения будете потом, а сейчас меня интересуют только факты!

— Хорошо, — несколько поостыла я. — Теперь что удалось нарыть по основному направлению. Предположительно в двадцатых числах июля 1941 года из Смоленска, южная часть которого уже была захвачена немцами, вышла колонна из восьми грузовиков с ценностями Смоленского Главювелирторга. Отправка происходила в авральном порядке, прямо под самым носом у наступающих немцев. Как следствие этого, официальная опись отправленных ценностей в архивах не сохранилась. По некоторым данным, груз составляли килограммовые золотые слитки, маркированные Госбанком СССР, и большое количество серебряных монет 1924 года выпуска номиналами 50 копеек и 1 рубль, к тому моменту уже вышедших из обращения, а также, возможно, несколько ящиков с антикварными изделиями. Золотые слитки, вероятнее всего, были упакованы в стальные банковские сейфовые ящики по двадцать килограмм каждый, монеты — в брезентовые инкассаторские мешки. И ящики, и мешки были, скорее всего, опломбированы, согласно инструкции Госбанка СССР. Покинув Смоленск, колонна почти наверняка взяла курс на восток, по Старой Смоленской дороге. По Минскому шоссе машины двигаться не могли в силу того, что движение по нему к тому времени уже было перерезано в районе Ярцево танковой группой Гота. Но тем не менее известно, что через двадцать километров колонна напоролась на немецкий десант и была вынуждена свернуть в сторону от шоссе. Лесной дорогой машины беспрепятственно вышли к переправе через реку Вопь. Поскольку все части отступающей 152 стрелковой дивизии к тому моменту были уже на другом берегу, переправа была подготовлена к взрыву. Из сохранившегося в архиве рапорта командира роты сапёров капитана Васюка следует, что колонна из восьми грузовиков вышла к мосту за сорок минут до запланированного подрыва. Три автомашины были сильно повреждены в бою, поэтому на восточный берег переправились только пять из них. Ящики из повреждённых машин были перегружены в оставшиеся на ходу «полуторки». Из чего следует, что груз, по крайней мере на данном этапе, удалось сохранить полностью. Далее, Васюк докладывает о том, что оставленная переправа была взорвана, когда на противоположном берегу уже появились немецкие мотоциклисты. Больше в рапорте Васюка о колонне нет ни слова. Логичнее всего предположить, что ценности проследовали дальше по единственной существующей там дороге, в направлении деревни Остроумово. Потом следы колонны теряются окончательно.

— Насколько я понимаю, ящики перегружали, не вскрывая. К чему было в спешке переправы нарушать банковские пломбы? — задумчиво произнёс Суходольский. — Если это так, то откуда взялся найденный нами слиток?

— Ну, если объективно, то ни Васюк, ни уж тем более мы пока ещё не знаем наверняка, что было в тех ящиках. Вполне вероятно, что это вообще не наша колонна. Совпадают пока только количество машин и их примерный маршрут, — парировала я.

— А что известно о дальнейшей судьбе фигурантов дела? — нахмурился Тарасов. — Суходольский, перестань писать, что ты там всё время конспектируешь?

— Мои гениальные мысли, — улыбнулась я.

— Ростова, отставить шутки, — хлопнул ладонью по столу генерал.

— Итак, по порядку, — начал Мишка, деликатно откашлявшись в кулак. — Генерал Галиев Рашид Галиевич — начальник Смоленского Главювелирторга, он собственно и контролировал отправку колонны. После того как машины покинули город, Галиев ещё некоторое время оставался в Смоленске. Известно, что в ночь на двадцать седьмое июля сорок первого года противник окончательно замкнул кольцо окружения наших 16 и 20 армий. Последние же подразделения Красной Армии покинули Смоленск в ночь на 29 июля. За исключением одного батальона 152 стрелковой дивизии. По имеющимся данным, генерал Галиев погиб при выходе из окружения в составе указанного подразделения. Далее — Глаголев Иван Тимофеевич, старший инкассатор Смоленского Главювелирторга, данных нет. Я хочу сказать, что с начала августа 1941 года и по настоящее время о нём ничего не известно. Официально — «пропал без вести». Гудков Сергей Владимирович, майор НКВД, до июля 1941 года — начальник Смоленского НКВД, ответственный за эвакуацию груза, по данным министерства обороны, с августа воевал в составе партизанского отряда «Дед», погиб в сентябре 1941-го. Каким ветром его туда занесло — пока неясно. Будем разбираться.