Стефани Гарбер - Караваль [litres с оптимизированными иллюстрациями]

Три женщины обернулись, когда мимо них в самом хвосте похоронной процессии прошел, едва переставляя ноги, молодой человек. Его темные волосы были не такими длинными, как теперь, а на руках отсутствовали татуировки – никакого цветка розы в память о девушке с тем же именем – но Скарлетт сразу узнала Данте.

Должно быть, он так сильно хотел выиграть исполнение желания в нынешней игре, чтобы вернуть к жизни свою невесту.

В этот момент Данте склонил голову и посмотрел в ту сторону, где стояла Скарлетт, но не задержал на ней страдальческого взгляда. Его глаза рыскали по толпе, будто охотясь за кем-то, высматривая кого-то сквозь плотную завесу черных лепестков. Они мягким ковром устилали мостовую у ног Скарлетт, несколько опустилось прямо на глаза Данте, когда он проходил мимо нее. Ослепленный таким образом, он не заметил единственного человека, которого, в представлении Скарлетт, и искал, – юношу в цилиндре с бархатной оторочкой, стоящего всего в нескольких шагах от нее.

Легкие Скарлетт судорожно сжались, будто от нехватки воздуха. Когда Легендо являлся ей в прошлых сновидениях, ей никогда не удавалось рассмотреть его черт, но теперь они предстали совершенно отчетливо. На его красивом лице не отражалось никаких эмоций, в светло-карих глазах не было тепла, на губах – ни намека на улыбку; он казался тенью юноши, которого она совсем недавно так близко узнала. Это был Хулиан.

Проснувшись, Скарлетт ощутила во рту неприятный привкус пепла и лжи. Влажные одеяла липли к потной коже, взмокшей от ночных кошмаров и видений черных роз. По крайней мере, Айко не солгала о том, что сон не изгладится из памяти. Воспоминания Скарлетт о последних мгновениях жизни перед тем, как она провалилась в небытие, по-прежнему оставались размытыми, а вот увиденное по ту сторону – удивительно ярким и настоящим, как обнимающие ее тяжелые руки.

Хулиан.

Скарлетт резко втянула носом воздух. Его ладонь покоилась чуть выше ее груди, пальцы холодили кожу. Спиной она ощущала прижимающуюся к ней мраморную твердость его торса, но биение сердца пока отсутствовало. Скарлетт содрогнулась всем телом, но не издала ни звука, боясь пробудить его от смертельного сна.

Она отчетливо запомнила, как он выглядел в ее видении: на голове цилиндр, на прекрасном лице – бесстрастное выражение. Именно так она всегда себе Легендо и представляла.

Скарлетт вспомнилось, какими испуганными глазами смотрела на Хулиана хозяйка постоялого двора сразу по их прибытии. Она тогда решила, это оттого, что они – особые гости магистра, но что если истинная причина заключалась в другом? Что, если Хулиан и есть Легендо? Ему ведь столь многое известно о Каравале. И когда она умирала, он точно знал, что нужно предпринять. А уж принести в их комнату розы для него и вовсе было парой пустяков.

Тут она спиной ощутила легкий толчок – это снова забилось сердце Хулиана. Или, правильнее сказать, сердце Легендо?

Нет!

Скарлетт закрыла глаза и сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Не может это быть правдой! Ее ведь предупреждали, что Караваль частенько зло подшучивает над участниками. Она не знала, когда именно это произошло, но в какой-то момент в этом странном мире, полном не поддающихся логике вещей и событий, Хулиан вдруг обрел для нее особое значение. Она начала доверять ему. Но если он в самом деле Легендо, то все, что она воспринимала всерьез, для него было лишь частью игры.

Скарлетт спиной ощущала, как поднимается и опускается его твердая грудь, как постепенно теплеет его тело, от соприкосновения с которым ее обдало жаром, а дыхание сделалось рваным и поверхностным. Хулиан теснее прижался к ней, положив пальцы ей на ключицы.

При виде крошечной синенькой точки у него на пальце Скарлетт залилась румянцем. Она вспомнила вкус его крови у себя на языке и прикосновение его губ. Никогда прежде ей не доводилось переживать столь интимных мгновений. Хоть бы все это было по-настоящему! Хоть бы Хулиан оказался настоящим! Но…

Дело было не только в ее желаниях. Скарлетт припомнила, что Хулиан не раз твердил ей: Легендо – радушный хозяин. Если верить сну, он не просто хорошо заботился о своих гостях. Очаровав несчастную Розу, он заставил ее свести счеты с жизнью. «Легендо нравится играть в извращенные игры с людьми, и одна из его любимых забав – влюблять в себя девушек», – всплыли в ее памяти слова сплетницы из сна, такие горькие, что к горлу подступила тошнота. Если Хулиан и есть Легендо, то обольщение Теллы он начал еще до Караваля. Возможно, он опутал своими чарами их обеих.