Стефани Гарбер - Караваль [litres с оптимизированными иллюстрациями]

– Прошу вас, – взмолилась она. – Мне нужно как можно скорее добраться до своей комнаты.

– Но прежде мы с тобой потолкуем.

Данте загнал ее в угол на лестнице, взяв в плен своих длинных ног и испещренных татуировками рук.

– Если речь о том дне… Мне очень жаль. – Скарлетт изо всех сил напрягала силы, чтобы говорить связно. – Я не хотела вас обманывать. Не должна была лгать вам.

– Дело вовсе не в твоей лжи, – отозвался Данте. – Здесь все лгут, и это нормально. Но вчера… – Он замолчал, как будто ему стоило труда говорить ровным голосом. – Я расстроился, потому что считал тебя другой. Эта игра в самом деле меняет людей.

– Знаю, – согласилась Скарлетт, – и поэтому мне нужно поскорее попасть в свою комнату.

– Этого я тебе позволить не могу! – Голос Данте стал жестче, и, на мгновение обретя четкость зрения, Скарлетт увидела, что выглядит он еще хуже, чем во время их последней встречи: под глазами залегли темные тени, как будто он не спал несколько дней. – Пропала моя сестра, и ты должна помочь мне ее найти. Я знаю, что и твою постигла та же участь. Так вот, мне кажется, что их исчезновение – не просто игра.

Нет. Скарлетт невыносимо было это слышать. Пропажу Теллы она продолжала считать очередным магическим трюком и полагала, что Данте просто пытается ее запугать. Хулиан ведь предупреждал, что в прошлый раз тот победил благодаря своей жестокости.

– Я не могу говорить об этом прямо сейчас, – снова сказала Скарлетт, думая только о том, чтобы вернуться в свою комнату. Теперь уже не имеет значения, будет ли Хулиан тоже там ночевать или нет. Лишь бы не умереть прямо здесь, на лестнице, перед обезумевшим Данте. Ей чудом удалось высвободить рукав платья из его хватки. – Почему бы нам не встретиться в таверне – после того, как оба немного отдохнем?

– Ты имеешь в виду, после того, как ты двое суток проваляешься трупом ? – Данте сжал руку в кулак. – Думаешь, я не знаю, что с тобой происходит? Мне нельзя даром потерять еще одну ночь! Моя сестра пропала, а ты…

Бух!

Не успев закончить фразу, Данте отлетел назад. Как именно ему нанесли удар, Скарлетт не видела, но он оказался достаточно силен, чтобы ее обидчик скатился до середины лестницы.

– Держись от нее подальше! – Отделившись от стены, Скарлетт вдруг оказалась в жарких объятиях Хулиана. – Ты цела? – спросил он. – Он ничего тебе не сделал?

– Нет… Мне просто нужно в свою комнату.

Она чувствовала, как жизненная сила вытекает из нее с каждой ускользающей минутой, делая конечности слабыми и невесомыми, как паутинка на ветру.

– Малинка! – Хулиан подхватил ее, не дав упасть. Скарлетт отметила, какое теплое у него тело, и захотела раствориться в его объятиях, как в одеяле, обхватив его руками так же крепко, как он держал ее. – Малинка, ответь же мне! – Голос Хулиана из мягкого сделался настойчивым. – Что с тобой случилось?

– Я… похоже, я совершила ошибку, – едва ворочая будто увязшим в густом сироте языком, вымолвила она. – Какая-то девушка с сияющими волосами и еще одна, с вафлей… Мне нужно было купить платья, и они заставили меня заплатить своим временем.

Хулиан забористо выругался.

– Успокой меня, скажи, что они не забрали у тебя день жизни!

– Нет… – Скарлетт еле держалась на ногах. – Они забрали целых два.

Красивое лицо Хулиана исказилось, превратившись в убийственную гримасу, или это исказился весь окружающий мир? Перед глазами Скарлетт все плыло, когда он подхватил ее на руки, перекинув платье цвета вишневых лепестков себе через плечо.

– Это я во всем виноват, – пробормотал он.

Крепко прижимая ее к себе, Хулиан понес ее сначала вверх по лестнице, а потом по очень шаткому коридору. Наконец они оказались в их комнате – во всяком случае, Скарлетт так думала. Глаза застилала бесконечная белая пелена, на фоне которой проступало нависшее над ней смуглое лицо Хулиана. Он бережно уложил ее на кровать.

– Где ты был… раньше? – прошептала она.

– Совсем не там, где следовало бы.

Очертания предметов были подернуты дымкой, словно при утреннем солнце, но Скарлетт все же различала устремленные на нее встревоженные глаза Хулиана в обрамлении черных ресниц.

– Означает ли это…

– Ш-ш-ш, – пробормотал он. – Не нужно ничего говорить. Думаю, что смогу все уладить. Если ты продержишься еще немного, я подарю тебе один день собственной жизни.

В голове у Скарлетт царила неразбериха, а тело пребывало во власти поработившей его неизвестной магии. Поначалу она решила, что, должно быть, ослышалась. Но Хулиан снова смотрел на нее таким взглядом, словно видя в ее лице собственную погибель.