Стефани Гарбер - Караваль [litres с оптимизированными иллюстрациями]

– Ты в самом деле пойдешь на это ради меня? – удивилась она.

Вместо ответа он прижал палец к ее приоткрытым губам, и она почувствовала влагу и ощутила металлический сладковатый вкус – вкус храбрости, страха и еще чего-то трудноразличимого. Смутно она понимала, что пьет его кровь. Такого подарка – странно прекрасного и волнующе интимного – ей не делали никогда в жизни. И ей захотелось большего. Заполучить всего Хулиана.

Облизывая кончик его пальца, Скарлетт мечтала отведать вкус его губ, почувствовать их прикосновение к своему рту и шее. Она жаждала ощутить тяжесть его тела, прижимающегося к ее груди, и узнать, бьется ли его сердце также быстро.

Еще мгновение Хулиан продолжал удерживать палец у ее губ, а потом убрал его, но вкус его крови остался. Ее влечение к нему усилилось. Он нависал над ней, и она слышала ритмичное биение его пульса. Близость его тела и раньше волновала ее, но так сильно, как сейчас – никогда. Она была очарована его лицом, темным пятнышком под левым глазом, слегка выступающими скулами и точеной линией подбородка, прохладой его дыхания на ее щеке.

– А теперь дай мне немного твоей крови.

Его голос был сама нежность, а кровь служила выражением испытываемых им чувств. Никогда прежде Скарлетт никого не подпускала к себе так близко. Она понимала, что даст ему то, о чем он просит – что бы это ни было – в том числе охотно позволит выпить своей крови, как прежде он напоил ее своей.

– Хулиан, – прошептала она чуть слышно, опасаясь нарушить хрупкую прелесть мгновения, – зачем ты это делаешь?

От устремленного на нее взгляда янтарных глаз у нее сбилось дыхание.

– Полагаю, ответ очевиден.

Взяв ее холодную руку, он поднес к пальцу нож, но надреза не сделал, очевидно, ожидая ее разрешения. Скарлетт понимала, что он поступает так не из-за игры. Между ними происходило что-то еще, касающееся только их двоих. Она сама надавила пальцем на кончик лезвия, и показалась единственная капля рубиновой крови. Хулиан осторожно поднес ее руку ко рту. Когда его мягкие губы коснулись ее кожи, весь ее мир разлетелся на миллион разноцветных осколков.

Ее умирающее сердце забилось быстрее, когда он нежно прикусил ее палец зубами. На мгновение ей снова передались его эмоции, как если бы они были ее собственными. Благоговейный трепет смешивался с яростным желанием защитить и такой сильной болью, что ей захотелось забрать ее у него. Она протолкнула палец глубже ему в рот, прижав его к резцу. Несколько дней назад она отпрянула бы от его прикосновения, но теперь сожалела, что недостаточно сильна и не может обнять его.

Не вполне уверенная в том, как низко уже пала, Скарлетт представила, что полюбить Хулиана будет сродни тому, чтобы влюбиться в пугающую и всепоглощающую темноту, которая становится невыразимо прекрасной, стоит только показаться звездам.

Он лизнул ее палец в последний раз, и по телу Скарлетт пробежала дрожь – сначала леденящая, но постепенно становящаяся обжигающе-горячей. В следующее мгновение он лег рядом с ней на кровать и заключил ее тело в колыбель своих объятий. Скарлетт прижалась спиной к его твердой сильной груди и пожелала еще хоть на мгновение не поддаваться смерти.

– С тобой все будет в порядке, – пообещал Хулиан, поглаживая ее по волосам, и ее мир погрузился во тьму.

– Спасибо тебе, – чуть слышно прошептала она в ответ.

Он сказал что-то еще, но она почувствовала лишь прикосновение его руки к своей щеке, такое нежное, что, казалось, оно ей почудилось – как и мягкий поцелуй в затылок за мгновение до того, как она провалилась в небытие.

Смерть пришла к Скарлетт в пурпурном цвете: пурпурными были обои на стенах, низкая леденящая температура и бабушкино платье – только одетая в него молодая женщина с медовыми волосами, сидящая в фиолетовом кресле, гораздо больше походила на Донателлу.

На ее щечках играл розовый румянец, улыбка искрилась озорством, а синяк, обезобразивший лицо несколько дней назад, пропал. Вообще, облик у Теллы был цветущий – Скарлетт давно ее такой не видела. Если бы сердце Скарлетт продолжало биться, то теперь остановилось бы от радости.

– Телла, это действительно ты?

– Я, конечно, понимаю, что сейчас ты пребываешь в мире мертвых, – ответила та, – но все же попытайся придумать вопросы поумнее. У нас не так много времени.

Прежде чем Скарлетт успела ответить, сестра открыла лежащую у нее на коленях старинную книгу, которая значительно превосходила по размеру записную книжку Айко и напоминала, скорее, надгробную плиту. Черный кожаный переплет с разводами инея и с потускневшими золотыми буквами, как у томика мрачных сказок, поглотил Скарлетт целиком и выплюнул на холодный тротуар.