Стефани Гарбер - Караваль [litres с оптимизированными иллюстрациями]

Тут она вспомнила начало своего ужасного сна в фиолетовых оттенках и прозвучавшее тогда имя – Аннализа. Пребывая в забытьи, она не углядела связи, но теперь вспомнила бабушкин рассказ о происхождении Легендо. Он был влюблен в девушку, которая разбила ему сердце, став женой другого мужчины. Неужели ее бабушка и была той самой Аннализой…

– Малинка? – окликнул Хулиан, садясь на постели. – Что это ты стоишь у двери такая испуганная?

– Я… – промямлила она.

Его всклокоченные темные волосы обрамляли лицо с написанным на нем неподдельным беспокойством, но перед глазами Скарлетт по-прежнему стоял бездушный взгляд, с которым Хулиан наблюдал за похоронами девушки, покончившей с собой после того, как он заставил ее влюбиться в него.

Легендо.

Сердце Скарлетт оглушительно забилось. Она продолжала уверять себя, что это неправда, что Хулиан не может быть магистром Караваля. Все же она вжалась спиной в дверь, когда он встал с кровати и направился к ней. Его шаг был на удивление твердым для того, кто только что вырвался из объятий смерти.

Если все же Хулиан и есть Легендо, значит, он держит Теллу где-то в созданном им магическом мире, и Скарлетт хотелось сию секунду заставить его ответить, где именно, отвесить ему еще одну оплеуху. Однако, поступив таким образом, она выдаст себя. Если скрывающийся за личиной Хулиана Легендо в самом деле хочет посредством извращенной игры отомстить ее бабушке за свое разбитое сердце, Скарлетт ни в коем случае нельзя выказывать собственную осведомленность, чтобы не лишиться единственного преимущества.

– Малинка, что-то ты неважно выглядишь. Давно очнулась? – Хулиан протянул руку и погладил ее по щеке прохладными костяшками пальцев. – Даже не представляешь, как сильно ты меня напугала…

– Я в порядке, – перебила его Скарлетт, отпрянув в сторону, так как не хотела, чтобы он прикасался к ней.

Хулиан стиснул зубы. Его недавняя обеспокоенность исчезла, сменившись… Хотелось бы ей сказать, что гневом, но нет, то была обида. Боль ее отказа предстала в оттенках грозового синего, окутавшего его сердце печальным утренним туманом.

Скарлетт привыкла видеть всевозможные переливы цвета собственных эмоций, но никогда не замечала их у других людей. Она не смогла бы ответить, что потрясло ее сильнее: способность различать цвет чувств Хулиана или то, насколько уязвленными были сейчас эти чувства.

Она попыталась представить, что бы он испытывал, в случае если он все же не магистр Караваля. Перед смертью они пережили удивительные мгновения вместе. Она припомнила, как бережно он отнес ее в их комнату и как подарил ей один день собственной жизни. Какими сильными и безопасными казались его руки, когда он обнимал ее, лежа на кровати. Его жертва не прошла без следа: на поросшем темной щетиной подбородке виднелась тонкая серебристая полоска такая же, как в ее волосах. И после всего этого Скарлетт даже не позволяет ему прикоснуться к себе!

– Извини, – с трудом вымолвила она. – Дело в том, что… Я, похоже, еще не вполне пришла в себя. Прости, если веду себя странно. У меня в голове сплошной туман. Прости, – повторила она снова, подумав, что переборщила с извинениями.

На шее Хулиана забилась жилка. Он явно не поверил ее словам.

– Может быть, тебе следует снова прилечь?

– Ты же понимаешь, что я не могу лечь в одну постель с тобой, – отрезала Скарлетт.

Она и прежде говорила подобное, но теперь ее слова прозвучали резче, чем ей бы хотелось. Хулиан не подал вида, насколько сильно он уязвлен, но буря цвета, окутавшая его сердце, показывала, что его напускная бесчувственность – всего лишь притворство.

Теперь его обида окрасилась в доселе невиданный Скарлетт цвет, не серебристый и не серый, за которым – она готова была поклясться – скрывалось некое яркое чувство. Происходило ли это потому, что они обменялись кровью?

Скарлетт сдавило горло и грудь, так что стало больно дышать. Хулиан между тем направился к другой двери.

– Вовсе я не собирался ложиться с тобой в постель, – бросил он на прощание.

Она попыталась ответить, но голос не слушался, а в глазах щипало. Способность нормально дышать вернулась к ней, лишь когда Хулиан вышел из комнаты. Она вдруг сообразила, что, закрыв за собой дверь, он тем самым создал между ними преграду.

Скарлетт замерла, прижавшись спиной к стене, борясь с желанием броситься вслед за Хулианом и извиниться за свое непривычное и, строго говоря, ужасное поведение. Глядя на его удаляющуюся спину, она готова была поклясться, что он не Легендо, но не могла рисковать, доверившись ему и ошибившись.