Дмитрий Зимин - Тригинта. Меч Токугавы

Полди помогали несколько Рыцарей, никого из них я не знала. Казалось, из-за переборки вот-вот появится Тристан и обнимет меня, и я наконец-то смогу заплакать… но нет. Его здесь не было. Наверное, мне просто хотелось, чтобы он был.

Полди попытался содрать с меня платье, дав понять, что хочет осмотреть рану - ткань настолько заскорузла, что почти перестала гнуться - но я не далась.

Дракон кругами поднимался всё выше, а я стояла, схватившись за какую-то петлю у самого края платформы, и смотрела вниз.

В центре площади, как огненная саламандра - Яррист, окруженный плотным кольцом Храфстр. За ними, не давая тварям вырваться, сужают круг Циклопы. Они больше не стреляют.

От Аль-Аляма, еще вчера - жемчужины восточного зодчества, шестого чуда света, не осталось ничего. Площадь и несколько кварталов вокруг отутюжены до блеска - земля похожа на обсидиан в ярком свете прожекторов.

А еще дальше, среди жилых районов, как червь в мусорной куче, ворочается проходчик. Он взрывает почву, и в эту гигантскую траншею сыплются дома, деревья, крошечные фигурки людей…

Господь Всемогущий, сколько крови! Ведь не все в столице были вампирами, хватало и людей: крестьян, рыбаков, пастухов, торговцев… Они жили на этой земле тысячи лет, а теперь мертвы.

На месте Оперного театра зияет черная воронка. На дорожках аэропорта пылают самолеты. Над гаванью, на месте древних фортов Джалали и Мирани, исполинские ОРКи развернули ракетные комплексы, их фигуры четко вырисовываются на фоне светлеющего неба…

Великий Архистратиг огнем и мечом насаждает свою власть. Ах, да… Огненным мечом.

ГЛАВА 43

НАОМИ

о. Мальта, Валетта.

Вторые сутки сижу в светлой прохладной палате госпиталя Ангела Исцеляющего и смотрю, как в вены Ростова капает Алкагест.

На остров нас доставил Полди, посадив дракона прямо во дворе госпиталя. Он пытался убедить меня, что барону здесь обеспечат самый лучший уход, и что мне совершенно необязательно находиться рядом - гораздо лучше подождать, пока он выйдет из комы, в резиденции Архистратига, форте Святого Ангела. Я отказалась.

Полди рассказал, что Аслама нашли мертвым и что Печать его пропала. Рыцари перерыли пядь за пядью всё, что осталось от дворца Аль-Алям, но динария так и не обнаружили...

Яррист приказал сравнять город с землей. Не знаю, о чем он думал - в Маскате было полно людей. Говорили, под конец Архистратиг будто сошел с ума… Может, он хотел найти Длань Господа?

Длань Господа… обретенная и вновь утраченная мечта. Меч-мечта… Никогда не задумывалась, что у этих слов одинаковые корни.

Не могу разобраться, какие чувства испытываю, утратив его окончательно. Наверное, преобладает облегчение. Всю мою жизнь я только о нем и думала. Строила планы, возлагала надежды… А теперь, когда его нет - всё рухнуло. Я больше не воин. Я свободна.

Глядя на профиль барона, чуть подсвеченный лучами закатного солнца, проникающего в узкое окошко, на неподвижную, не колеблемую дыханием грудь, я пытаюсь обнаружить сходство между ними. Нифилим Яррист и Рефаим Семъяза…

Я присаживаюсь на кровать и беру Ивана за руку. Заглядываю в глаза: они всегда открыты. Вот, пожалуй, единственное сходство: глаза. Только не с глазами Ярриста - у того, когда они не залиты золотым ихором, - черные, чернее ночи, а Никодима.

Ростов и вправду похож на моего старого наставника. Вечной тихой усмешкой - будто он знает всё наперед, и только улыбается, глядя на игры детей… Особой манерой «прислушиваться к эфиру» - еще в детстве я так называла привычку Никодима замирать, иногда посреди разговора, на несколько мгновений, погружаясь в себя. А еще… не могу выразить иначе, но, когда я нахожусь рядом с Никодимом или Ростовым, ощущаю под ногами Земную Твердь. Точку Опоры. Своё Место. С Ярристом - совсем не так. С ним будто в зрачке тайфуна.

Я вновь вспомнила, как он, в золотых доспехах кружился в кольце Храфстр, и как еще тогда подумала: Яррист любит смерть. Так, как никогда не смогу полюбить я…

Уничтожая вампиров или сумасшедших маньяков, стреляя в далекие мишени из снайперской винтовки, я не понимала, что такое смерть. Просто нажимала курок, и кто-то падал. Но я не любила убивать. Это была работа.

Говорил Никодим: смерть воина всегда стоит рядом, за левым плечом.

Заглянув в неживые глаза Анубиса, я наконец-то поняла, что он имел в виду.

…Что характерно: меня ведь обучали, натаскивали много лет. У меня молниеносная реакция, глаза на кончиках ушей и сверхчутье на опасность!