- Что это? Стряхните его, барон!
- Не могу. Простите, Наоми. Это очень древнее существо, с ним не так-то легко справиться.
- Он… Живой? Что он делает, Иван? Пьет вашу кровь?
- Скарабей питается жизненной энергией и лишает сил.
- Тут есть еще такие? - как представила, что подобная букашка может залезть и на меня…
- Надеюсь, что нет. Я вообще не знал, что они сохранились…
- А если попробовать этим? - прикоснулась холодным лезвием меча к коже барона.
Ростов судорожно вцепился мне в запястье.
- Где вы его взяли?
- Ваш братец заявился сюда, во дворец, размахивая Дланью Господа, как флагом. Яррист сказал, у вас был какой-то общий план, но он не сработал, и тогда он убил визиря, а из земли полез гномский проходчик, из него посыпались Рыцари с пушками, и Яррист отдал мне меч и сказал бежать… Он сказал, вы знаете, что делать, и…
- Наоми! Расскажете потом. А сейчас срежьте жука. Быстрее, иначе я ничем не смогу помочь.
Я взяла себя в руки. Еще раз ощупала мерзкую тварь - жук очень плотно прилип к груди Ивана.
- Резать придется по живому. Иначе никак. - сказала я.
- Ничего. Как только мы от него избавимся, станет легче.
- Ладно…
Приложила меч к груди Ростова. Это то же самое, что срезать мозоль… Или больной нарост на дереве… Я надавила сильнее.
Жук отвалился с мягким чавком и упал под ноги, я пинком сбросила его в зиндан. Ростов запрокинул голову и торжествующе завыл. По пещере пронесся порыв ветра, узники в ямах примолкли.
Толчок! Пошатнувшись, я бросила меч и вцепилась в плечи барона. Не дай Господь упасть в яму! У меня, наверное, разорвется сердце, вскипят мозги, если я окажусь на дне…
За первым толчком последовал еще один, а потом пол завибрировал так, что стало трудно стоять. Решетки на ямах загромыхали. Если они соскочат с мест, твари выберутся…
- Вы знаете, что происходит? - спросил Ростов, повысив голос.
- Еще бы, Ктулху меня заешь! Проходчик нибелунгов! Он, наверное, роет очередной туннель! Вы что, не слышали взрывов?
- Нет, не слышал… Судя по звуку, проходчик двигается в нашу сторону. Еще немного, и от этого места ничего не останется. - сказал Ростов.
Дрожь земли нарастала, пол ходил ходуном. Поднялись густые клубы пыли, я закашлялась.
- А там… Не осталось никого… Ну, кого бы стоило вытащить? - боялась, что он ответит «да», но барон покачал головой.
- Только Храфстры.
- Тогда погнали. Может, успеем выбраться до того, как здесь всё накроет медным тазиком… - я наклонилась, чтобы подобрать меч.
Неожиданно колонна рядом с ямой треснула и обрушилась, проломив соседнюю решетку и смахнув Ростова туда, в глубину… У меня вырвался вопль отчаяния. Да что ж такое! Почему нам так не везет?
Забыв про меч, я бросилась к зиндану.
- Барон! Вы где? Вы живы?
- Не уверен. Зацепился за обломки... Дайте мне руку, Наоми!
Я оглянулась на меч. Он подпрыгивал на решетке, в каком-то полуметре от меня… Но здесь же Ростов! Из-за него я залезла в эту страшную, кишащую Храфстрами яму…
Упав на живот я протянула руку:
- Хватайтесь!
Меч, тихо звякнув, канул во тьму.
Проходчик рушит одну стену за другой. Синие, как пламя ацетиленовой горелки, резаки бешено вращаются, воющий гул бьет по ушам. Из груди рвется плач. Мой меч! Как я теперь без него? Что я скажу Ярристу?
- Ваш брат будет взбешен! Слышите, барон? Он будет в ярости от того, что мы потеряли Длань Господа! - Ростов несется впереди, крепко держа меня за руку. Вот и пандус - чуть более светлое пятно на фоне темноты…
Через пару минут я почуяла погоню. Храфстры выбрались на свободу. Теперь барону не приходилось меня тащить - ему пришлось догонять!
На бегу я только сопела, стиснув зубы - чтобы не визжать. Тот самый глубинный, экзистенциальный ужас, что я пережила в пустыне, настигал снова.
Дышать становилось всё труднее. Несмотря на бег, кровь застывала, будто мы находились в чаше, наполненной ледяной крошкой. Невозможно было моргнуть, облизать пересохшие губы. Казалось, на лице, руках, спине трескается кожа. И ни единой мысли. Кроме панического ужаса ничего не осталось.
Мы поднимались всё выше, грохот проходчика, крушащего подземелье, делался глуше, и на его фоне… стал слышен скрежет когтей. Из горла вырвался жалкий, задушенный писк, я попыталась прибавить ходу, но сил не хватило.
Скрежет настигал. К нему прибавились сопение и еще такие звуки, будто кто-то зубастый жует что-то хрустко-влажное. В спину, как боксерская перчатка, толкала волна ужаса.
Читать дальше