Дмитрий Зимин - От 2 до 72 Книжка с картинками

Это моя бабушка – Вера Николаевна Зимина (Гучкова) со своими внуками: младший, на ее коленях, – это я, а постарше – мой двоюродный брат Миша.

Может быть, бабушка уже тогда знала, что ее младший сын, мой отец – Борис Николаевич Зимин, арестованный весной 1935 года, погиб в том же году в лагере под Новосибирском. Ему было 30 лет, а мне не было еще и двух. Чуть ниже я помещаю его фото. Там же – обложка его книжки; это единственное, что осталось от отца.

В поисках документов той эпохи наткнулся на снимок, который грех не привести.

«Идущие вместе» («Наши») в варианте 1935 года.

(Фото М. Маркова-Гринберга «На физкультурном параде на Красной площади»)

Старший сын бабушки, Мишин отец и мой дядя Александр Николаевич, был, как я узнал совсем недавно, активным деятелем РСДРП (без «б», то есть меньшевиком). Впервые арестован, когда ему было 17 или 18 лет и расстрелян в Саратове в 1938 году. О последнем бабушка, наверное, не знала до своей смерти в 1942 году и на что-то надеялась. Расстрельный список c его именем, то есть список лиц, предаваемых суду военного трибунала по 1-й категории, подписан Сталиным 12 сентября 1938 года.

После этих подписей («Сталин, Молотов, Жданов») само «судебное производство по делу» заняло десяток минут. Приговор о расстреле был приведен в исполнение в тот же день, 27 октября 1938 года.

Единственный известный мне и плохой снимок Александра Зимина я скопировал из книги «ПАМЯТЬ. Исторический сборник № 3». Книга издана в Париже издательством «YMCA-PRESS» в 1980 году. Интересна запись на титульном листе: «Работа над сборником закончена в июне 1978 г. Москва, 1978».

В этой книге, в большой статье Т. Тиля «Социал-демократическое движение молодежи 1920-х годов», я нашел такие воспоминания о моем дяде: «…об Александре Зимине. Это был очень привлекательный и искренний человек. У меня создалось впечатление, что он принадлежал к типу «веселых меланхоликов»: оживленный, остроумный, писавший для развлечения товарищей по-русски и по-французски шуточные стихи, он вместе с тем был крайне впечатлителен и легко травмируем. Впервые он был арестован в 1921 г.; после 7 или 8 месяцев заключения в Бутырской и Орловской тюрьмах освобожден, но через пять месяцев вновь арестован и сослан в Орловскую губернию, откуда бежал.

Затем вновь арестован и снова бежал, на этот раз из тюрьмы; до осени 1923 года он работал в Ростовской с.-д. организации. В сентябре того же года его арестовали на Ирпенской конференции и на этот раз приговорили к трем годам заключения. С 1923 г. все пошло по обычной схеме: после трех лет заключения три года ссылки в Нарымский край, затем пребывание в «минусе», прерванное новым арестом, – тогда он, впрочем, отделался недолгим пребыванием в следственной тюрьме. В 1931 г. новый арест и три года заключения в Верхнеуральском политизоляторе; после третьего года ссылки в том же Нарымском крае, по истечении которых «минус» в Саратове; там же последний арест в 1937 году и в том же году смерть. Погиб ли он во время следствия или в этапе, расстрелян ли, покончил ли с собой? Одинаково вероятны все предположения…»

Книгу, выдержки из которой я привел, где-то откопали и принесли мне уже с закладками страниц, где упоминается Александр Зимин, замечательные люди: американец, исполнительный директор RANDа Джереми Азраэль (Jeremy Azrael) и его бессменный секретарь Мириам Левина.