Дмитрий Зимин - Тригинта. Меч Токугавы

- Почему вы их не отзовете, а? - крикнула я, отбегая от барона. - Если вы такой добренький, почему продолжаете натравливать Храфстр?

- Ими управляет кто-то другой! Я не могу переломить сопротивление. Предполагаю, это Вито…

- А вот и нет! Вот и нет! Вито убит мечом, который я потеряла из-за вас!

- Наоми! - он вдруг оказался рядом и обнял меня. Я дернулась, но безрезультатно. - Подождите, Наоми… Подождите! Сейчас нет времени всё объяснять, но поверьте, я на вашей стороне!

Мне удалось вывернуться из его рук. Вокруг свистели пули, рвались снаряды, разбрасывая комья земли и вздымая тучи пыли…

- Я не верю вам, барон! Я больше никому не верю! Я ненавижу вас всех, и ангелов и демонов! Оставьте меня в покое!

Барон хотел еще что-то сказать, но я не собиралась слушать. Пусть остается здесь, со своими подружками…

Что-то выпрыгнуло из темноты, я решила, это Храфстра, вскинула незащищенные руки… Ростов сбил меня с ног. Мелькнули серебристые волосы, а потом он на мгновение замер, и… повалился навзничь. В боку зияла рана, из которой хлестала черная кровь. Странно… Рана как будто от меча, будто его пырнули железом. Значит, это была не Храфстра? Кто-то хотел убить меня, а он…

Я подползла, взяла его за руку. Рука осталась безучастной. Приложила пальцы к шее. Нет… Нет… Нет…

Как же так? Ничего не понимая, я тормошила его снова и снова. Почему? Почему он не дышит? Ведь если он Рефаим, он не может умереть! Ангелы, Ктулху их задери, бессмертны, это все знают! В отчаянии я врезала ему по щеке. Потом, склонившись к самому лицу, попыталась уловить дыхание… Набрав побольше воздуха, прижалась губами к губам барона, и увидела его спокойные серые глаза. Безжизненные. Мертвые.

Приподняв безвольное, дико тяжелое тело, положив голову Ивана себе на колени, я застыла. Щеку опалило: совсем рядом просвистел снаряд и разорвался где-то за спиной. Вокруг начали сгущаться порыкивающие тени, но мне уже было всё равно. Все когда-нибудь умирают. Я погладила серебряные волосы, удивительно мягкие, как… волчья шерсть.

С неба опустилось темное облако с молнией в центре, и я догадалась, что облако это - вертолет, а молния - Яррист в пылающих, как расплавленное золото, доспехах и с огненным мечом.

Упав рядом со мной на колени, он притронулся белой рукой к щеке барона, а затем требовательно уставился на меня.

- Почему? - спросил Яррист. Голос ангела трубно разнесся над площадью. Воздух затрещал от избытка энергии.

- Потому что я - дура. - прошептала я. - И я потеряла меч. Я потеряла Длань Господа!

Лицо его окаменело - в буквальном смысле. Доспехи потускнели, крылья поникли, меч стал черным и покрылся окалиной. Храфстры, испугавшиеся было, вновь стали сужать кольцо.

Протянув руку, я коснулась груди Ярриста. Сейчас, когда доспехи не пылали, стал виден серебряный диск. Старый имперский динарий, его еще называли Печатью…

Яррист вздрогнул и очнулся. Доспехи и меч вновь налились огнем. Вскочив, больше не глядя на меня, он с воплем ринулся в гущу Храфстр.

В последний раз мелькнуло прекрасное лицо: оно светилось радостью, упоением битвой… По-моему, он пел древние, незнакомые слова. Меч, вопреки всем законам, вытянулся неимоверно, походя теперь на пылающую оглоблю. И Яррист, держа эту оглоблю обеими руками, что есть сил дубасил ею Храфстр. Больше он ничего и никого не замечал.

Почувствовав руку на плече, я вскинулась, но оказалось, это всего лишь Полди. В броне, но без шлема. Длинные волосы разметались по плечам, усы и борода опалены, глаза излучают сочувствие. Он что-то сказал, но я не расслышала. Помотала головой, приложив ладони к ушам. Тогда он просто махнул в сторону дракона, зависшего над землей с наполовину сложенными крыльями, а сам наклонился и бережно поднял Ростова. Устроил его на плече и еще раз махнул рукой. Я вопросительно кивнула на Ярриста. Полди ухмыльнулся и показал могучий большой палец в стальной перчатке. Типа: всё путем сейчас у Ярриста… Поднявшись, я побрела вслед за гномом.

Я ненавижу ангелов. Я ненавижу ангелов, затеявших эту войну! Я ненавижу ангелов за то, что погибла моя стая, за то, что мне пришлось стать убийцей. Я ненавижу ангелов за то, что мне пришлось повстречаться с Храфстрой и испытать самый жуткий страх в жизни; за то, что я теперь знаю, почему убили дедушку, и за то, что погиб Белый Волк, заслонив меня собой…

Ростова уложили в дальнем конце вертолета, на оружейные ящики. Глаза его были открыты, и будто бы наблюдали за нами. Кровь из раны больше не текла.