И всё равно я не заметила, как он вошел. Вот я сижу и пялюсь, по обыкновению, на профиль Ивана, а в следующий миг передо мной, заслоняя свет, стоит пожилой господин.
Весь такой благородно-седой, с чуть отвисшими щеками и брезгливой нижней губой. Глаза бесцветные, водянистые, в глубоких морщинах. Одет, как викторианский лорд: фрак, кружевная манишка, перчатки, трость.
Смотрит на Ростова. С какой-то, я бы сказала, отеческой нежностью.
- Бедный мой консильери… - говорит он, чуть пришамкивая.
- Счастливчик! - я вскочила, но невидимая ладонь будто толкнула меня назад, на стул.
- Зови меня дон Лупе, дорогуша. Всё-таки я намного старше, и хотя бы поэтому заслуживаю толику уважения.
- Я не видела, как вы вошли. Как вас пропустили Рыцари? Госпиталь полон динарианцев…
- Тебе еще не доводилось встречать таких, как я, верно? - он стоял, тяжело опираясь на трость, и мне инстинктивно захотелось уступить единственный стул пожилому дедушке. - Это неудивительно: нас всегда было мало. А сейчас, пожалуй, кроме меня… - он говорил, будто размышляя вслух. - Так что на первый раз я тебя прощаю.
- Что вам нужно?
Он слегка пожал плечами и осторожно уселся на край кровати, в ногах у Ивана.
- Без малого пятьдесят лет Джованни был моим помощником. Советником - и превосходным! Мы очень одинокие существа. Нужно держаться друг друга.
Некоторое время назад я без раздумий бросилась бы на вампира, и постаралась убить. Но сейчас, после всего…
- Я знаю, кто вы. Вы - мертвец. Только силой Печати в вас поддерживается подобие жизни. И сила эта - заемная.
Он рассмеялся. Будто закудахтала старая курица.
- Как ты еще молода, маленькая принцесса! Как трогательно наивна… В конце концов, что есть жизнь, как не процесс непрерывного распада? А смерть - она статична. Неизменна. Человек живет какие-то жалкие мгновения, зато в смерти пребывает вечно. Ты тоже когда-нибудь приблизишься к этому порогу, и тогда… Тогда захочешь задержаться. Не переступать последнюю черту. Не важно: живой, или мертвой, ты захочешь просто Быть.
- Когда придет мой черед, я сделаю последний шаг не раздумывая.
Он посмотрел на меня из-под черепашьих век и по-стариковски крякнул. Вынул из нагрудного кармана белоснежный платок, приложил к сухим губам, - в углу платка мелькнула вышитая монограмма.
- Совсем дитя... - он покачал головой, будто сожалея. - Но это временный недостаток.
- Ха!
- И слишком дерзкая.
- А это не ваше дело.
- И еще плохо воспитана.
Дернув плечом, я отвернулась. Затем бросила через плечо:
- Я убила вашего сына. - я не собиралась этого говорить, но как-то само вырвалось.
Дон какое-то время молчал. От его безмолвия, от разлившегося тягучего ожидания у меня взмокла спина. Наконец он произнес:
- Тебе повезло. - и опять надолго замолчал. Я старалась не двигаться, и он продолжил: - Кроме того, мой сын сам выбрал Путь. Я скорблю об утрате, но жизнь - чем бы она не была - продолжается. Так что слушай меня внимательно, дорогуша, ибо два раза повторять я не намерен. - у него был такой голос, что я поняла: лучше повернуться. - Джованни мертв. И душа его всё дальше уходит по той дороге, которую ты, по молодости и глупости, собираешься преодолеть одним прыжком.
- Неправда! Он… в коме, а это - совсем другое. Он очнется.
- Нет.
На мгновение он «усложнился». Вампир вырос, плечи раздались в стороны, забугрились мускулами, - ума не приложу, как я это увидела сквозь рубашку и фрак, - по обе стороны лба прорезались тяжелые, загнутые вперед рога, вместо начищенных туфлей в каменный пол уперлись огромные раздвоенные копыта, а из ноздрей пыхнуло пламя. Сила его была сродни той, которой владели Храфстры, но… умертвия внушали страх, чистый экзистенциальный ужас, а Счастливчик был тем, кто этот ужас изобрел.
Наверное, на свежего зрителя это производило чрезвычайное впечатление. Я же за последние дни привыкла ко всяким выкрутасам: огненным мечам, хлопанью незримых крыльев, собакоголовым богам… Так что я просто сжала зубы, до крови прикусив язык, вцепилась в сиденье стула и постаралась не описаться.
Я ему поверила. Честно говоря, где-то в глубине души я и сама знала, что Ростов ушел слишком далеко. Если бы рядом был Никодим, или хотя бы Яррист… Но они не пришли.
- Я пришел к вам, чтобы сделать предложение.
- Ни за что.
- Вы его еще не услышали.
- Иван… Господин барон озвучивал мне его. Нет. Ничего не выйдет.
Счастливчик кивнул.
- Я и сам уже понял. - сказал он примирительно. - То предложение было… необдуманным. Поспешным. Неправильным. - он снова кашлянул, достал платок, промокнул губы, спрятал… - Выслушайте меня, Наоми. Я могу вернуть его с того света. - я впилась в него взглядом. - Точнее, я знаю, как это сделать, но не справлюсь один. Мне понадобится ваша помощь.
Читать дальше