Екатерина Оленева: Твёрже алмаза

– Ты в этом сомневаешься? – в голосе Сида прозвучало лёгкое удивление. – Что из событий сегодняшнего дня заставило тебя сомневаться в моих чувствах? То, что я без зазрения совести убил того, кто ждал моей смерти? Я никогда не скрывал от тебя, Каролина своих убеждений в том, что в некоторых случаях не следует поддаваться угрызениям совести. Что я всегда осуществляю то, что задумал.

Питер Рэдси осмелился питать чувства к моей жене. Это я ещё мог принять и даже простить. Посмей он открыто соперничать за твою любовь я бы принял вызов. Но он ударил в спину, как трус. Такое не прощают.

– Я не хочу больше слышать о Питере Рэдси, да будет земля ему пухом. Я хочу слышать от о себе, – страстно проговорила Каролина.

– Разве я не говорил, что полюбил тебя с первой встречи?

– Любовь ли это? Или плотское желание?

– А есть разница? Да, я желал и желаю тебя. Я полюбил тебя такой, какой знаю. А знаю я тебя куда лучше, чем ты думаешь. Может быть даже лучше, чем ты знаешь себя сама. Плохой и хорошей, милой и сердитой, вдумчивой и взбалмошной – всякой. Я уже говорил тебе об этом, не раз. Надеялся, что мои поступки говорят о том же, но ты не веришь… я не знаю, что сделать, чтобы это изменить. Хочешь уйти т меня?

Каролина испуганно замотала головой:

– Нет, Сид! Я не уйду. Я люблю тебя и от этой правды невозможно сбежать, даже если захочу. Любовь похожа на остров полный песен – самых пронзительных и нежных. Об таком острове мечтает каждая маленькая девочка, желая взмахнуть белыми крыльями и лететь. Но почему-то для меня всё пошло не так. В моём случае в горле затих звук, а чудовище, живущее на дне души, пытается расправить крылья не белые, а чёрные. Меня это пугает. Я думала, что боюсь тебя, но я боюсь самой себя. Я гляжусь в твои глаза и дна не вижу. Если я упаду в них и уже не вынырну?

Ладони Сида прикоснулись к её щекам, губы его улыбались:

– Любовь часто ранит. Тот, кто боится ран, бежит от любви так же, как трус с поля боя. Но это ведь не твой случай?

– Что мне делать, Сид? Ты словно болезнь, от которой мне не излечиться.

– Если я тебя ранил, я же смогу излечить. Если я причина твоей болезни, то только я и единственное от неё лекарство.

– Если ты болезнь и лекарство для меня, то кто же я для тебя?

– Воздух. Дыхание. Смысл. Без тебя я пустое место.

– Любить страшно, – выдохнула Каролина в приближающиеся к ней губы.

– Но не любить – ещё страшнее, – прилетело в ответ. – Смерть рано или поздно суждена всем, но если уж есть возможность выбирать, не лучше ли умереть, взлетев в небо и ощутив всё головокружительное чувство полёта, чем всю жизнь в безопасности ползти по земле?

Возразить на это оказалось нечего.

Каролина и не хотела возражать. Она протянула руки к Сиду:

– Возьми меня на своё небо! Летим вместе? Утром ты казался мне настоящим чудовищем. Может быть, ты и есть чудовище. Но я люблю тебя, кем бы ты не был.

Сид прижал Каролину к груди, и она не могла видеть его лица, хотя отдала бы за это полжизни, ведь сердце подсказывало ей, что сейчас оно отнюдь не так бесстрастно, как обычно.

– Пусть будет всё, как ты захочешь. Только не уходи.

– Не уйду, – всхлипнула Каролина. – Я без тебя не могу. Я люблю тебя.

Тепло его ладоней грело щёки. И впервые Каролина не смущалась под пристальным взглядом синих глаз. Он словно видел её насквозь, но и это больше не смущало. И даже его снисходительная улыбка не бесила.

– Я не стану говорить: «Я тоже люблю тебя».

– Тогда скажи, что любишь без всяких «тоже».

Сид мгновение смотрел на Каролину, потом тихо рассмеялся.

Обнял её, легко касаясь губами её лба:

– Мои чувства к тебе таковы, что ради тебя я готов пожертвовать многим. Ни выгода, ни комфорт, ни любое другое эгоистичное желание никогда не заставят меня от тебя отвернуться. Веришь мне?

Каролина кивнула:

– Верю.

Их губы вновь соприкоснулись, и на этот раз Каролине поцелуй казался чем-то большим, что просто поцелуй. Будто касаясь губами уст, Сид одновременно с этим касался и её души.

Словно цветок на встречу мотыльку раскрывала она ему своё сердце.

Было ли это правильным? Жизнь покажет.

Верить или не верить, каждый за себя делает вывод сам. Бесценный дар доверия способен погубить, но он же может и исцелить любые душевные раны, если позволить себе принять лекарство.

Каролина твердо решила попытаться быть счастливой. Она верила, что придёт время и они с Сидом будут одной душой, состоящих из двух половинок. Может быть любовь и не способна изменить привычную реальность до неузнаваемости, но надо ведь попытаться?