Андрей Терехов - Магазинчик разбитых надежд

— … быть, ладан и смирну как обычно? — почесал затылок самый молодой.

— Он и так жалуется, как все провоняло этим ладаном, — ответил европеец. — Галстук? Розовый и с херувимчиками.

— Каждый год одно и тоже! — вздохнул старец-араб.

— Распродажа в «Маркс и Спенсер»! — вскинул руки мавр. — И никаких споров.

Люди прошли мимо напарников, и Колючка обиженно растопырил иглы — еще бы, подарок обсуждали, а именинника не поздравили.

— Человеки, — приободрил кактуса мистер Шнапс, — что с них взять!

Холодная Пустошь на деле оказалась совсем не такой холодной и пустынной, как ждал Питер: всего лишь заснеженная полянка и чахлые кустики по краям. Страусы стояли кружком на серединке и хлебали чаек:

— Хлюп!

— Плюп!

— Ом!

— Глом!

— Пошто… — маленький констебль хотел было выдать свою дежурную фразу, но его самым бессовестным образом прервали:

— Паллундра!!! — заголосила одна птица, и все они тут же повтыкали головы в снег.

— Добдый день! Неповиновение пдавосудию? Ну-ка, пдизнавайтесь, кто укдал Семицветика? Или я всех адестую! — мистер Шнапс ткнул карамельной тросточкой в небо и яростно вздыбил усы.

— Я был вчера в доме Парабеллума, но никого не крал, — раздалось из-под снега.

— Кто, я? Покажись, виновник!

Одна птичка все-таки вытащила голову наружу и затрясла ею, избавляясь от налипших хлопьев:

— И вовсе я не виновник! — глаза у страуса были разного цвета и косые (как говорится, один на вас, другой — в Гондурас).

— Тогда чем ты там занимался?

Птичка аккуратненько отпила чаю, который так и держала в правом крылышке, и поставила чашку обратно на блюдце.

— Как «что»? Забирал груз.

— Какой еще гдуз?

— Бандероль коричневая, 327 грамм. Вчера утром пришло письмо — быть в 16:32 в доме мастера Парабеллума, забрать посылку, — птица развела крылышками с видом «ну что тут может быть непонятного», — и доставить по адресу «Церемониальное графство Девон, Неторный путь, Зеро».

— Семицветика ты в доме видел? — теряя терпение, дернул себя за ус мистер Шнапс. — И как ты миновал ботинок?

Страус подул на чай и сделал малюсенький глоточек:

— Я и вас не особо вижу, — указала птичка на свои косые глаза и изящно втянула левую ножку. — Коробка лежала у двери. А… Ботинок кушал, вы знаете же, они такие милые, когда поедят.

Мистер Шнапс позеленел (что, согласимся, было крайне непросто, учитывая его пряничность), и Питер поспешил разрядить обстановку:

«Отвезешь нас туда?»

— Простите, молодой человек, буквы я плохо вижу, — птичка выпучила глазки и упорно пыталась рассмотреть написанное.

— Ой, ой, ой! Доставьте нас туда? Куда посылку доставили, — запрыгал в нетерпении кактус.

— С превеликим удовольствием, — страус пожал крылышками. — Вот только чаек до… — но тут маленький констебль так посмотрел на птичку, да так дернул ус, что пернатый икнул и продолжил: — Впрочем, я и по дороге могу…

Посылки там, конечно, уже не было: стоял указатель на широкий тракт и ругался с парочкой булыжников.

— Нет, Север не там! — столбик в сердцах махнул табличкой с названием дороги.

— Как же! Мы тут лежим еще со времен Карла, понимашь, Великого, — ответствовал маленький валун. — Мы лучше знаем! Там Юг!

— Да он и присаживался на меня, — не без удовольствия в голосе заявил камень покрупнее, имея в виду, разумеется, не Юг, а Карла Великого.

— Карл Великий жил во Франции, остолопы!

«Любопытно, это он оставил на камне надпись „Здесь был К.“?» — задался вопросом Питер, но так и не смог прийти к какому-либо окончательному решению.

— Тоже мне, знаток! И откуда ты такого набрался?

— Я, между прочим, — подбоченился указатель, — настоящий телеграфный столб.

— Оглобля ты плесневелая!

— Добдый день! — мистер Шнапс не выдержал и прервал перебранку. — Вы тут цветок не видели? Или посылку?

Воцарилась тишина. Булыжник поменьше скосил глаза на констебля; затем, также опасливо и медленно, повернулся столбик.

— ГОВОРЯЩАЯ ПЕЧЕНЮЖКА!!! — завопили хором камни.

— Иии!!! — пискнул указатель, выдернулся из земли и запрыгал семимильными шагами к лесу; удирая, знаток Карла Великого причитал:

— Социальный пакет? Налоговые льготы? Удобный график??? Тьфу!!!

А булыжников и след простыл — как сквозь землю провалились.

— Добдый, понимаешь, день, — почесал лакричный цилиндр мистер Шнапс. — Я, между пдочим, не какая-то печенька! Я антдопомодфный пдяник! — потоптался на месте и скомандовал ехать дальше.