Андрей Терехов - Магазинчик разбитых надежд

Питер поставил блокнотик перед маленьким констеблем (высоты они оказались примерно одинаковой), и тот критически оглядел схему.

— Пдимус, Пдимус… Какой у тебя однако почедк кдасивый. Ладно, идем к утюгу, быть может, он знает.

Напарники двинулись к выходу, и вдруг Питер заметил пятнышко на косяке двери, как раз на уровне глаз. Одно движение — и на свет явилось маленькое перо.

— До-о-о-о-обдый!!! — запрыгал на месте пряничный человечек. — Добдый, так его и дастак, кдышкой об ведстак, день!!! Вот он и попался, негодяй! Так и знал: пингвин в чем-то замешан. С самого начала не доведял — и тут нате, улика! Будем адестовывать Шмигеля-Пигеля.

Мистер Шнапс толкнул было входную дверь, но, услышав «Рррр» снаружи, плавно развернулся вокруг своей оси и засеменил в спальню.

— Пожалуй, вылезем чедез окно.

Питер уже, казалось, и пообвыкся со странностями Чудного городка, но тут на улице Трех Некоронованных Королей напарникам встретился кактус Колючка. Так вот: каждый прохожий неизменно поздравлял растеньице… с Днем Нерождения.

— Он забыл, когда появился на свет, и тепедь все дни отмечает как День Недождения, чтобы точно не пдопустить, — объяснил мистер Шнапс.

Тут к имениннику подоспел пикантный соус Камберленд — с тоненькими усиками-ниточками цедры и бокалом красного вина, которые явно говорили о хоть и безмерно далеком, но Гаврском происхождении. Француз шел под ручку с запеченным до золотистой корочки Ростбифом, а за тем, как собачка, следовал Йоркширский пудинг (который из кляра и капельки горячего мясного жирка).

— Поздравляем!

— По…

— … здрав… — вразнобой забубнили они. Кактус прижал лапки к груди и весь мурчал от внимания.

— Позддавляю! — встрял пряничный человечек, а Питер нарисовал в подарок торт.

— Ой! Ой, ой, ой! Мне? — иголки Колючки от удовольствия закрутились спиралью. — Спасиииибо.

После этого кактус захотел пойти с напарниками и всю дорогу прыгал и скакал от радости (и, конечно, попутно принимал поздравления).

Пингвин Корнелиус Шмигель-Пигель был владельцем старого дома с табличкой «Магазинчик разрушенных надежд». Не настолько чудного и загадочного, как следовало из названия, но все равно крайне странного.

Внутри оказалось темно и синевато; на десятки метров вверх и вбок от входа шли шкафы со снежными шарами (на самом деле, стеклянные, чего упорно никто не замечает) — они излучали слабое сияние и позвенькивали. От конторки с кассой тянулась длиннющая очередь: тут вам и Крампет — круглый, улыбающийся и весь из пористого, смазанного маслом и пышущего жаром (будто едва-едва из печки) теста; и пузатый Корнуэльский пирог с пастернаком, картофелем и брюквой. Были яйца Бенедикт — чинные и торжественные: верхом на обжаренных до хруста тостиках, с веерами тончайшей ветчины и шляпочками из трюфелей. И как всегда лип к благородному сообществу Голландский соус (истинный француз, как и знакомый нам уже Камберленд, но умело свое происхождение скрывающий).

Впрочем, не успел Питер подивиться интерьеру, как следом ворвался мистер Шнапс: выставил указательный палец и зарядил любимое:

— Пошто укдал Семицветика, пдоходимец?

— Какой конфуз, мон шери! — зашептала своему кавалеру Экклская слойка, напудренная и с мушками из смородины. Спутник — сладковато-пряный цилиндрик Швейцарского сыра — выпучил круглые глазки и пробухтел:

— Это совершенно фосмутительно!

— Добро пожаловать, — от голоса Корнелиуса, седоперого и благообразного пингвина в островерхой шляпе, у мальчика пошли мурашки. — Шнапс, Питер и… кактус? — Шмигель-Пигель спустил очки на кончик носа и пригляделся к Колючке, — определенно, кактус.

«Откуда он знает мое имя?»

— Господа, чем могу быть полезен?

— А-а-пчхы? — мистер Шнапс потряс карамельной тросточкой. — Па-а-а-а-пчхы! Да как ты объяснишь вот это, — протянул он перо. — Найдено на месте пдеступления!

— Какое ужасное пофедение! — снова заворчал швейцарец.

— В самом деле? — хозяин осмотрел улику. — Господа, вынужден разочаровать, но это не мое перо. Боюсь, даже не перо пингвина.

Питеру показалось, что у маленького констебля сейчас пойдет дым из ушей, — такое у мистера Шнапса было выражение личика.

— Ппдххвм!!! — издал он нечленораздельный вопль и натянул цилиндр по самый подбородок.

— Я могу быть еще чем-то полезен? — Корнелиус посмотрел на очередь. — Клиенты ждут.