Андрей Терехов - Расcказы. Истории жизни

Человек устало брел по пути своей мрачной жизни. Иногда чувствовал, словно кто-то вел его, а иногда сидел в растерянности, не понимая, где находится. Он был слеп от рождения, и все его дни были наполнены только звуками. Зачем он жил? Никто не мог сказать этого. Родители старались утешать его, но жить в полной зависимости от других людей и в постоянной темноте было невыносимо. Сколько раз его обманывали, пользуясь его слепотой! Иногда он жалел зрячих, которые попадались в ловушку своей же лжи. Слепой не видел обидчиков, поэтому не мог их запомнить. Оставалось только снова доверять людям и надеяться на Бога, ведь он жил в семье, где часто произносились слова Писания о Вере и Любви.

Однажды он услышал об учителе, который исцелял от любых болезней и был не очень-то уважаем священниками. Сердце слепца затрепетало. Неужели Бог смилостивился над ним и желает дать ему зрение?! Он вспомнил, сколько уже было в его жизни таких обещавших… Но сердце продолжало беспокоиться, хотя этот учитель ничего не обещал, а все вокруг с восторгом рассказывали о сотворенных им чудесах. Надежда снова обрела силу. Слепой поднялся с того места, где он обычно сидел, и пошел за другими людьми – казалось, что ноги сами повели его. Родители несчастного закричали: «Куда ты?!». И кинулись за ним следом, но вскоре потеряли его в толпе.

В голове слепого четко прозвучали слова: «Иисус, помилуй меня!» Он не знал этого имени, но оно почему-то давало необъяснимую радость и надежду. Мысли стали облекаться в звуки, сначала тихие, робкие, а потом произносимые все громче и громче. Шедшие рядом прохожие пытались его одернуть: «Тише, заткнись!»

Неожиданно слепой пошатнулся, не почувствовав никого около себя. Он чуть не упал, но чья-то рука его поддержала.

Слабый свет пробивался сквозь темноту в глазах. Слепой никогда не ощущал такого. Тьма вдруг перестала иметь над ним власть.

– Что тебе надо? – раздался вопрос, проникнутый любовью. Это был голос, который влек в неизвестность, голос, дающий надежду!

– Хочу прозреть, – уверенно сказал слепец.

Вдруг нежные руки прикоснулись к его глазам, и он услышал слова:

– Что ты видишь?

Завеса темноты стала исчезать, слепой увидел странные пятна, которые походили на деревья, качающиеся на ветру.

– Вижу людей, как деревья, – ответил он.

И почувствовал ладони, закрывающие эту картину. Они светились таким ярким светом, что когда они были убраны, глаза снова ненадолго погрузились во тьму, а потом четко стала видна толпа, удивленно смотревшая на происходящее.

– Я вижу! – воскликнул бывший слепец

Обернувшись, он всмотрелся в человека, стоявшего рядом. Тот был совершенно обычным, невзрачным, можно даже сказать, некрасивым, но в нем ощущалась какая-то внутренняя красота и сила.

Радость переполнила прозревшего. Он вскричал в полный голос:

– Благодарю тебя Господи, Слава Всевышнему!

Толпа подхватила эти слова и принялась восхвалять Бога.

Иисус ободряюще похлопал исцеленного по плечу и пошел дальше.

Обретя зрение, бывший слепой уже знал, что ему делать, и устремился за наставником-чудотворцем, чтобы учиться у Него жизни. Ему уже не были страшны превратности судьбы. Он простил своих обидчиков.

Ошеломляющая мысль посетила его: «Из-за греха человечества, я родился слепым, но не был оставлен Богом. Я пришел в этот мир, чтобы Иисус исцелил меня».

Улица была заполнена песком. Ветер, поднимая тучи пыли, трепал волосы идущей женщины и хлестал ими по ее лицу. Стояла невыносимая жара, от которой нигде нельзя было скрыться. Путница еле шла, запинаясь от усталости. Каждый шаг давался с трудом. Тяжелые думы наполняли поникшую голову.

Ни один из бывших мужей не мог понять ее, а она хотела лишь обычной, нормальной жизни. Да и последний, с которым она жила теперь, только все время что-то требовал от нее, ничего не давая взамен.

Пустые кувшины ждали, пока их хозяйка доберется до места. Вот он – колодец: глубокая яма, находившаяся здесь со времен далекого прошлого. В сердце женщины зияла такая же глубокая дыра, которую невозможно было заполнить. Подняв глаза, она увидела одинокого путника, прислонившегося к краю колодца. «А, иудей», – подумала женщина.

– Дай, мне воды напиться.