Юлия Пушкарева - Пути и маски [СИ]

И ещё один вопрос впервые надсадно кольнул Ривэна: что, если Альен не так уж неправ в своём презрении к людям?…

— С чего тебя это так волнует? — осведомился Бадвагур. На дорожке в саду послышались лёгкие шаги — кто-то из рабов, должно быть… Приглушённая миншийская речь. Ривэну показалось, что он узнал голос Ван-Дир-Го; второй, отвечавший ему, был тусклым и слабым — немощный старик или старуха, сложно различить.

— Сам не знаю, — Ривэн дёрнул плечом, точно от холода. — Иногда мне хочется знать, кем была моя мать. И почему подбросила в приют.

Из деликатности Бадвагур не ответил, а через несколько минут захрапел.

Судьба, однако, так и не позволила Ривэну выспаться той ночью. Точнее, не совсем судьба.

Он проснулся от лёгкого прикосновения к локтю; даже спросонок и в темноте узнал эти длинные, чуткие пальцы с бившейся в них магией. И подскочил, как окунь, поджариваемый на сковороде и обречённый брюху Люв-Эйха.

— Альен?!

— Тише, — сказал сухой вкрадчивый голос. Раздался щелчок, после которого сразу зажглась единственная в домике-беседке масляная лампа. Альен к ней, разумеется, даже не подходил.

Ривэн машинально сгрёб к себе одежду (то есть бесформенное, длинное нечто в складках, называвшееся одеждой в Минши), которая комом валялась тут же, на циновке, и ошалело протёр глаза. Над ним действительно стоял Альен — в этом не было никаких сомнений. То же белое одеяние, предназначенное для почётного гостя, ремешки сандалий, зеркальце на поясе — и как оно не утонуло в бурю?… Но, несмотря на всё это, Ривэн до сих пор не был уверен, что не спит.

Бадвагур уже встал и теперь ковылял к Альену с улыбкой счастливого младенца. И, к величайшему изумлению Ривэна, обнял его, уткнувшись спутавшейся за ночь бородой куда-то в живот. Ривэн поёрзал на циновке, не зная, куда деться от смущения: он не думал, что вечно невозмутимый агх способен так расчувствоваться… Для него самого мысль по-дружески обнять Альена была чем-то несусветным, вроде распивания сидра с королём Абиальдом.

— И я рад, но у нас мало времени, — ровной скороговоркой произнёс Альен, осторожно высвобождаясь. — Собирайте вещи, мы отплываем с острова.

— Ты нашёл корабль? — спросил Ривэн, подавляя противную дрожь в голосе. Альен мельком резнул его синью глаз и вернулся к осмотру беседки.

— Это не так просто. Все корабли Минши — собственность короля.

— Тогда — деньги? Или… — Ривэн запнулся, — магия?

— И как ты прошёл через охрану? — пророкотал Бадвагур, пытаясь встать так, чтобы заслонить маленький Кинбралан. Альен, скорее всего, заметил это, но не подал виду.

— Спит ваша охрана, — он скучающе отмахнулся. — Всего пара травок к ужину — даже колдовать не пришлось.

— Травок к ужину? Ты вхож на кухню? — ревниво уточнил Ривэн. Ему казалось, что общаться с рабами дозволительно кому угодно (у него вот, например, неплохо выходит), только не Альену. Тот негромко засмеялся — смех получился глухим и надтреснутым, но Ривэн понял, что глупо соскучился по нему.

— А как же. Везде нужны связи… — Альен вдруг ощутимо напрягся, как хищник перед прыжком; лампа желтовато высветила резкую линию скул, и Ривэн некстати заметил, что его привычная бледность за эти недели покрылась золотистым загаром. — А это ещё что у нас?…

Альен стремительно шагнул к расписанной птицами ширме, за которой прятались умывальные принадлежности, и зачем-то пощупал её угол.

— Три жука-скарабея, — пробормотал он. — Всё хуже, чем казалось…

— То есть? — растерялся Ривэн. Жуки-скарабеи здесь были повсюду — над дверями, на посуде, на фонтанах в саду. Эмблема Люв-Эйха и всего Рюя — что же тут странного?

— Их именно три. Так Люв-Эйх помечает свою Особую коллекцию, — с гримасой брезгливости Альен отряхнул пальцы. — Тайники, где прячет самые ценные… экспонаты. Близкие ему рабы рассказали мне.

— И что это значит? — нахмурился Бадвагур. — Нас он тоже считает экспо… Кхм… Диковинками наподобие своих обезьян и механических соловьёв?

Альен озабоченно прикусил губу. Ривэн прямо чувствовал, с какой болезненной скоростью несутся сейчас его мысли.

— Если бы только так, было бы неплохо… Нам надо уходить, срочно, — он отошёл от ширмы. Откинул крышку сундука, бросил Ривэну его отстиранные от соли штаны и рубаху. — Люв-Эйх наверняка попытается убить нас, когда натешится моей магией, — (последовала очередь вещей Бадвагура). — И у меня есть причины думать, что он продался Хелт. Он не пошлёт людей в Дорелию, несмотря на то, что король Минши подписал договор с его величеством Абиальдом, — (мгновенный пытливый взгляд на Ривэна). — О Дорелии я скажу позже… Есть новости.