Юлия Пушкарева - Клинки и крылья [СИ]

Кому Мельпомена решительно не понравилась, так это Ривэну: увидев её, он прирос к земле от страха и, кажется, позабыл даже оценить её необычную красоту (чего ни за что не упустил бы в случае с любой другой женщиной, включая обладательниц копыт, рогов или рыбьих хвостов с жабрами). Да что там Мельпомена… Головокружительный полёт на драконице, во время которого Альен, забывшись, не видел ничего, кроме неба вокруг и коричнево-зелёных пятен далеко внизу, и не ощущал ничего, кроме ветра, изнутри взрезающего лёгкие, — весь этот полёт Ривэн просидел съёжившись, зажмурившись и шёпотом молясь Эакану, богу ветров. Судя по всему, каждый новый шаг в Лэфлиенне только больше пугал и угнетал его. И верно — что делать такому, как он, в земле колдовства без единого человека?…

Альену было жаль его (теперь — искренне), но дорелиец сделал свой выбор, и передумывать поздно. Пусть хорошенько запомнит, какова изнанка подвигов, о которых после творятся легенды. Пусть запомнит, чтобы потом кому-нибудь рассказать — или просто чтобы вспоминать по ночам, вместо дрёмы после плотного ужина…

Верхние ярусы Храма набросились на Альена сумятицей чудес и впечатлений, так что он даже растерялся. Утешать себя оставалось только тем, что у него есть какой-то (крайне неопределённый) запас времени, обещанный тауриллиан, а значит, будет и шанс обследовать залы, террасы и сады Эанвалле… Если, конечно, Ривэн не убьёт его раньше, свихнувшись от нетерпения и тревоги за родное королевство.

Хотя другая его часть — та, которую Альен не любил больше всех остальных, в разной степени ненавистных, — не без самодовольства считала, что Ривэн никогда не убьёт его (даже если не учитывать трудности чисто, так сказать, технического порядка)…

Хаос внутри него слегка ошалел — во-первых, от разных видов и уровней магии, которая золотым покрывалом окутывала каждый поворот и закоулок Эанвалле; а во-вторых, от близости разрыва. Спускаясь в подземелье следом за Мельпоменой, он шёл к огненным вратам из своих снов, и поверить в это было всё ещё трудно.

— Чего ты сейчас хочешь, Альен Тоури? — вдруг спросила Мельпомена, когда, они свернули направо, пройдя очередной каменный коридор. Воздух стал особенно влажным и спёртым; Ривэн нервно чесался — обстановка в подземелье, должно быть, напомнила ему Особую коллекцию Люв-Эйха с головами его врагов… Но на кладбища и усыпальницы у Альена во всех смыслах (увы) был нюх, а здесь он не чувствовал ничего подобного. Он подбодрил бы этим Ривэна, если бы их не сопровождал «конвой» из трёх разномастных бессмертных.

— В каком смысле? — спросил Альен, прислушиваясь к гулкому эху собственного голоса. Где-то впереди ему послышался стук копыт. Иллюзия — раз уж в них мастерство тауриллиан должно проявляться сполна? Или нет?…

— В любом, — не оборачиваясь, бросила Мельпомена; говорила она, как и Поэт, то на устаревшем ти'аргском, то на языке Отражений. Чадивший факел выхватывал из темноты её чёрную косу и участок мелово-бледной шеи. Чего она добивается?… Боковым зрением Альен заметил, что Поэт одобрительно улыбнулся и вытащил из-за уха перо — будто готовился что-то записывать… В Эанвалле он носил свою наготу так же гордо, как на собственном участке земли.

Нет уж. Пусть ищет себе другие источники вдохновения: Альен не собирался выкладывать всё, о чём думалось. Эксперименты — это, конечно, замечательно, но не настолько же…

— Закрыть разрыв, — сказал он, надеясь, что это всё ещё не ложь. — И изгнать Хаос из Обетованного.

Ривэн, кривозубо улыбнувшись, дважды громко хлопнул в ладоши. Видимо, он наивно полагал, что поддержкой этой идеи злит тауриллиан.

— Нет, я не об этом, — ответила Мельпомена, и по интонации Альен догадался, что она досадливо морщится. — Чего хочешь именно ты, для себя, именно сейчас? Только не надо говорить, что ничего. Все смертные чего-нибудь да хотят — в этом ваше проклятие… Твои предки потеснили нас и заперли здесь, за Пустыней Смерти, во многом как раз из-за своей неутолимой алчности.

— Не оскорбляй понапрасну смертных, Мельпомена… или как там твоё имя сегодня, — урезонила её Сен-Ти-Йи. Будь она обычной человеческой старухой, в этот момент ей в самый раз было бы замахнуться на зарвавшуюся девчонку клюкой.

Альен улыбнулся. Тауриллиан наперебой ищут, как подобраться к нему, — едва боками не толкаются, точно голодные щенки у миски… До тоскливости забавное зрелище.

— Не собираюсь сдерживаться в угоду его лордству… или какие там титулы носят за морем сегодня? — в тон Сен-Ти-Йи огрызнулась Мельпомена. Она снова повернула, и стук копыт стал громче; больше того — раздалось чьё-то глубокое, затруднённое дыхание. Альен насторожился. Что, если их ведут навстречу какому-нибудь гигантскому чудищу?… Учитывая его возросшую силу и помощь Хаоса, это не так уж и страшно; но приятного мало, в самом-то деле. — Вам всегда всего недостаточно, волшебник. Скажешь, нет?… Так чего ты хочешь?