Джеффри Карвер - Похититель детей (сборник)

Дверь спальни выходила прямо в гостиную. Казалось, там плачет скрипка. Музыка?.. Наверное. Ведь соседка уже проснулась и суетливо оделась, желая присоединиться к неожиданным танцам. Ноги в башмаках отбивают ритм, грубые голоса звучат в гостиной.

Скоро Абигейл начисто отбросила мысль об отдыхе. Быстро и несколько небрежно натянула она нижнюю юбку, блузу, юбку и жакет — всю многослойную начинку женской одежды, застегнула все эти пуговки, застежки, завязала ленточки, оставив распущенными лишь волосы. Потом, затаив дыхание, словно входя в холодную воду, она вступила в комнату, где действительно шли веселые танцы.

Едущая на Восток леди заметила ее:

— Абигейл! Иди танцевать!

Низенький мужчина схватил ее за руки и втащил в круг. Абигейл училась танцевать у Кейт, это одно из требований ее профессии, но тут танец был совсем другой — свободный, более сложный…

Музыка, музыка… Куда ты ведешь меня, музыка?

При свете полной луны полынь похожа на камни. Мальчик из столовой шел рядом с Абигейл.

— Уже поздно, — сказала она ему. — Тебе пора спать.

— Вы же уезжаете утром… — тембр его голоса удивителен. Кажется, он моложе, чем она думала. Он совсем еще ребенок.

— Я не могу уснуть, — сказала Абигейл. — Между музыкой и луной невозможно уснуть.

— А еще койоты… — добавил он, слегка дрожа. Абигейл хотелось обнять его, но она не делала этого. — Вы слышите койотов?

Абигейл кивнула.

— Твоя мать знает, что ты здесь, на улице?..

— Это вовсе не мать…

— Ну, твоя тетя или твоя кузина, или кто она там тебе?..

— Никто. Я сирота. Я приехал из Филли три недели назад на поезде сирот.

Абигейл читала о поездах сирот, эта идея принадлежала какому-то филантропу — привезти бездомных детей из восточных штатов на Запад с тем, чтобы их здесь растили в семьях. Христианское милосердие — так называют такие деяния. Рабский труд, так называют те же деяния некоторые критики.

Не имеет значения, как этот мальчик оказался здесь. Единственно важно то, что он рядом с ней в лунном свете, а она нуждается в нем. Абигейл умела принимать подарки судьбы, ее кровь бунтовала. Ее руки и мысли уже были хищными…

Мальчик взобрался на изгородь. Отрывая щепки от бревен, он подбрасывал их в воздух. Щепки поблескивали в лунном свете — как звезды, как некие невообразимые формы жизни…

Абигейл подошла к мальчику и взглянула в его расширившиеся глаза.

— Поцелуй меня, — шепнула она, не уверенная в том, что ее слова будут услышаны. Но, должно быть, они прозвучали достаточно внятно. Мальчик, чуть не падая с изгороди, наклонился и прижал свои губы к ее губам…

Мужчина с красным шейным платком медленно ехал на холеной гнедой лошади, останавливаясь перед каждым домом. В руках он держал длинную палку. У каждой входной двери он наклонялся и колотил палкой, пока не выходила хозяйка дома. Тогда он слегка касался своей шляпы рукой, державшей палку, и вежливо интересовался:

— Доброе утро, мэм, Вы замужем?

Кэролайн Уитмен сказала, что замужем, хотя это было не так. Матильда Поуп вылила на него таз воды и завопила, что если он сию же минуту не уберется отсюда, то ее муж всадит ему пулю, куда надо. Тэсс Лейтон объявила о своей помолвке с Беном Стернсом, о чем Абигейл услышала впервые, хотя из всех девушек в округе, которые не работали у Кейт, Тэсс была единственной, кого она могла назвать подругой.

Всякий раз незнакомец приподнимал свою шляпу, каблуком подталкивал лошадь и проезжал несколько шагов до следующей двери, позвякивая мексиканскими шпорами. Абигейл была уверена, что он проедет мимо «Алой Туфельки». Остановись , мысленно заклинала она. Спроси меня .

Когда раздался стук в дверь, она кинулась со всех ног вниз по лестнице открывать, хотя ей нечего было беспокоиться, что кто-то другой опередит ее, так как было утро и Кейт и другие девушки еще спали.

— Доброе утро, мэм. Вы замужем?

— Нет, сэр, — ответила она твердо. — Не замужем.

Он широко улыбнулся и слез с лошади. Она потянула дверь на себя, но не закрыла ее полностью. Со всех концов улицы на нее были устремлены глаза женщин; она представила себе изящные пальчики, поднесенные к губам, сплетню, рождающуюся, как масло в маслобойке.

— Позвольте мне представиться, мэм. — Незнакомец опять дотронулся до шляпы, на этот раз приветствуя ее. — Меня зовут Эндрю Меррит, брачный агент, и я приехал, чтобы предложить вам новую жизнь на великом Американском Западе.

Той ночью луна в Канзасе была в третьей четверти, она горбилась, словно лопатка зверя. Абигейл шла, думая, разумеется, о Натаниэле. Натаниэль мертв. Натаниэль мертв. Мерцающие улицы были полны боли. Она сама превратилась в сплошную боль. Деревья наклонились, став чем-то иным, не похожим на деревья. Присутствие Натаниэля ощущалось повсюду, и это было настолько выше ее понимания, что боль, ярость, ужас нарастали в ней — она уже не была собой. Через месяц она отправится на Запад, чья-то заказанная по почте невеста…