Дарья Беляева - Жадина [СИ]

Мама празднует День Смирения, тогда она не ест, не читает книг и не разговаривает. Такой день бывает один в два года. Он очень важный, хотя мамин бог все равно обижен.

Кассий ест живых оленей в лесу, когда у него праздники, вот он какой человек. Юстиниан тоже, но он бы и из любви к искусству что-нибудь такое сделал.

У каждого народа на земле есть свой День Пробуждения. Один из самых главных праздников, когда все собираются вместе и вспоминают о приходе своего бога, едят вкусную еду, украшают дом и радуются, что однажды к их далеким предкам пришло спасение, которое и дало всем нам чудо жизни на этом свете. Вспоминают и прославляют своих предков, поминают покинувших мир родственников.

Вот как. День Пробуждения — очень добрый праздник, но в нашей семье он немножко и грустный. Мама празднует свой День Пробуждения совсем одна, и мы с Атилией и папой хотя и сидим за праздничным столом рядом с ней, не можем помянуть ее родственников и услышать личные истории о ее боге.

Когда празднуем мы, мама тоже сидит с нами, но недолго, потому что это время нашего бога. Так что у нас в семье два Дня Пробуждения, но ни один мы не можем праздновать все вместе, и границы между народами особенно ощутимы в эти праздники.

Есть и еще один праздник, не для народов, а для людей. Его я люблю больше всех прочих, потому что в нем не разделена наша семья. Он называется День Избавления. Праздник в честь ухода великой болезни, когда последние народы обрели богов и были пересотворены ими, и все болезни стали страшной редкостью, поражающей грешников и богохульников.

В этот праздник неважно, какой у тебя народ, а важно, что ты — человек. Тогда все мы празднуем радость отсутствия страха. В этот день на улицах шумно, люди запускают в небеса салюты (хотя мы так не делаем, там же глаза бога, ему наверняка неприятно), гуляют до утра и много шумят, потому что это здорово — не бояться.

От Дня Избавления во всем мире отсчитывают новый год, потому что много лет назад именно с этого дня началась новая жизнь.

Я окончательно впадаю в мечты о праздниках, когда возвращаюсь обратно. Юстиниан макает в соус куски сырной лепешки, перед тем, как отправить их в рот, протягивает еду Нисе и дает втянуть ее запах. Офелла говорит:

— Я все поняла!

Мы втроем вздрагиваем, настолько не ожидали услышать ее голос, да еще такой громкий.

— Смотрите, — говорит она. — Все на самом деле очень просто.

Она прижимает ручку к губам, оставляя на ней перламутровое пятно.

— На самом деле, конечно, сложно, — говорит Офелла, подумав. Видит на ручке пятно, достает из сумки салфетку и начинает сосредоточенно его стирать.

— Из чего сотворен мир? — спрашивает она. — Что было до Большого Взрыва? Ничто. Отсутствие всякой материи, атомов, даже времени и пространства. Ноль. Понимаете?

— Не понимаем, — говорит Юстиниан. — Но продолжай, это не помеха.

Она раскрывает тетрадь, в ней оказывается много цифр и слов, но подчеркнуто только последнее уравнение. Ноль там равняется плюс единице и минус единице. Учительница говорила мне о том, что существуют отрицательные числа, но по каким они живут законам мы не приходили, поэтому я предпочитаю помолчать.

— Понимаете? Ноль расходится на две единицы. Только так можно сотворить нечто из ничего. Две единицы. Две реальности. Две Вселенных, если хотите. Наша и та, в которой мы были. Я называю ее минусовая реальность.

— Ты гений! — говорю я.

— Нет, — отвечает Офелла, и я вижу, как она краснеет. Это значит, что кровь приливает к сосудам в ее щеках, потому что она смущена. Вот насколько сложные существа появились из одного ноля когда-то.

— Я просто неплохо знаю алгебру и умею фантазировать, — говорит она быстро. — Но основная часть теории заключается не в этом. Помните, что мы все чувствовали?

Я помню. Невероятную близость моего бога.

— Я хожу в мир моей богини. Но там я не чувствовала себя так близко к ней. Марциан, ты ощущал то же самое в Звездном Роднике.

— Намного меньше, — говорю я. Офелла понижает голос, и я понимаю, что сейчас она будет говорить опасные вещи.

— Я думаю, это мир всех богов. Я пока не понимаю, как он соотносится с теми местами, где бываю я и был Марциан. Но я думаю, что они все присутствуют там. Это их общий дом. Их мир. То, что мы считали далеким пространством, где они спали, темнотой и пустотой, на самом деле не в бескрайнем космосе. Боги ближе, чем мы думаем.

Мы слушаем ее, Ниса открывает рот, выглядит так, будто в интересном ей фильме произошел неожиданный поворот. Люди ходят мимо нас, очередь на регистрацию становится все длиннее и внушительнее. Никто не знает, что мы обсуждаем самую большую загадку в истории человечества — откуда пришли боги.