Михаил Коссой - Принцесса идет искать. Хроники Эвы Лины Маунтенар Декрой

Принцессе пришлось побегать еще немного, чтобы дождаться следующей удачи. Когда она поняла, что он сейчас зайдет с ее правой стороны, то отпрыгнула не влево и не назад, как раньше, а вперед. Гримда оказался к ней боком, и принцесса с остервенением вонзила в этот бок острие своего меча. Она, правда, слегка не рассчитала усилий и вслед за собственным мечом ткнулась в Гримду сама.

– Ты, – сказала она, цепляясь за плечо своей жертвы, чтобы не упасть, – убит!

Гримда одной рукой придержал принцессу, а другой потер бок.

– Барон Гарт велел на занятия с вами надевать пластинчатый доспех. Теперь я понимаю зачем!

Прошло дня три или четыре. Днем принцесса отбивала атаки Гримды, а по вечерам внутреннего голоса. Со времен разговора с Элладайном он необычайно активизировался, доставал ее в момент любого затишья и особенно в конце дня, когда принцесса укладывалась на узкую кровать дочери городского магистра.

Гримда сказал, что она будущая королева. Это не было сюрпризом, но до сих пор принцесса на этой мысли не задерживалась. К счастью, отец, король Эннер, был жив-здоров и прекрасно справлялся с королевством без ее помощи. А какой она станет королевой, когда ей станет? Кто может быть примером? Были ли в Арранте вообще королевы, которые сами управляли королевством?

– Конечно были! – сказал внутренний голос. – Например, Адельда Безумная.

– Так. – хмыкнула принцесса. – А еще?

– Идда Пятимужница.

– А еще?

– Ну, знаешь! – возмутился голос. – Сколько тебе надо? Полновластных королев в истории не так и много.

Принцесса решила сменить тему. Похожа ли она на свою маму? Матушка Хло, замковая кухарка, а точнее, министр всего королевского домохозяйства, пару раз проговаривалась, что похожа. Это, должно быть, хорошо. Следующий вопрос: на кого же она похожа? Какая она – принцесса попробовала на вкус слово «мама» – была? Об этом окружающие говорили редко и все больше какими-то полунамеками, как тот же Элладайн. «И как мне что-нибудь узнать, если никто никому ничего никогда не говорит?» – подумала принцесса и, видимо в поисках ответа, перевернулась на другой бок.

По правде говоря, этот бок был не такой уж и другой. Этим вечером она уже лежала на нем два или три раза с тем же результатом. При таких активных размышлениях боков нужно иметь пять, а лучше семь. Помогало то, что весь остальной организм ниже шеи, вдоволь напрыгавшись на свежем воздухе, требовал крепкого сна, и сопротивляться этому не мог даже внутренний голос. В наползающей дреме принцесса уже начала видеть себя с семью боками, когда в окно постучали.

Стук в окно на втором этаже? Принцесса приоткрыла в темноте глаз и прислушалась. Наверное, показалось. Она закрыла глаз и поудобнее притерла голову к подушке. Стук в окно. Принцесса приподнялась на локте и уставилась на чуть светлеющий прямоугольник. На этот раз она отчетливо слышала глухой «тук-тук». Сосульки с таким звуком не падают. Капли дождя тоже, даже если бы зимой мог быть дождь. Птица?

Принцесса спустила босые ноги на шершавые доски пола и тихонько подобралась к окну. За мутноватыми квадратами толстого стекла было темно. Она постаралась высмотреть что-нибудь через стекло слева, потом справа и, наконец, приложила глаз к квадрату стекла внизу так, что нос уперся в раму. «Тук-тук!»

Принцесса взвилась с места, отлетела от окна шага на три и стукнула пятками в пол при приземлении – не очень-то приятно, когда тебя неожиданно тук-тукают прямо в нос! Она потерла перепуганный кончик пострадавшего и мстительно прищурилась. Надо приподнять раму и выглянуть в щелку! Что еще остается? Никакой внутренний голос даже не попытался намекнуть, что можно было бы позвать фрейлину, послать охрану из холла на проверку, сбежать и спрятаться на кухне или хотя бы просто завопить: «Помогите!»

Принцесса отодвинула кованые щеколды по краям, ухватилась за рейки и сдвинула раму вверх. В то же мгновение в щель просунулась рука в перчатке и рывком подняла раму до упора.

– Ну что ты так долго! – прошептал темный силуэт перелезающего через подоконник мужчины.

Принцесса попятилась, но слишком медленно. Смутно знакомый силуэт надвинулся, сграбастал ее голову холодными перчатками и, притянув к себе, приложился ко рту своими ледяными усами. Принцесса оцепенела, выпучив глаза и плотно сжав губы, и только слабо шевелила растопыренными от неожиданности пальцами на разведенных в стороны руках. Она отчасти стояла на цыпочках, отчасти свисала с собственной задранной кверху головы. Уличный холод проскользнул под тонкую ткань ночной рубашки и побежал по коже, усыпая ее мурашками.