Михаил Коссой - Принцесса идет искать. Хроники Эвы Лины Маунтенар Декрой

Принцесса даже растерялась, потому что кузнец говорил все это совершенно серьезным тоном. Она раза три хлопнула ресницами, пока наконец не собрала себя, вилы и сенокос в одну картинку и не поняла, что это шутка.

– Хорошо, – улыбнулась принцесса. – Я не тороплюсь. Будет больше времени для занятий!

На обратном пути принцесса большую часть времени молча смотрела в окно кареты, до самого носа завернувшись в меховой полог. Пейзаж – различные сочетания черных веток на белом фоне – не мог бы так долго удерживать ее внимания, но она и сама не сказала бы, что видела в окне вместо него.

С Клифом она местами больше не менялась. Пришлось бы ехать рядом с Элладайном, и, того и гляди, завязался бы разговор, а она еще от предыдущего не отошла. С ним разговаривать как в проруби купаться: пока бултыхаешься в ней, ничего не соображаешь, а впечатлений хватает на год.

– Скажи мне, Лавейна, – неожиданно произнесла принцесса после долгого молчания, – я тебя вдохновляю?

От неожиданности фрейлина застыла, держа во рту лоскут вяленой рыбы, которой их угостила на дорожку жена кузнеца.

– Конечно! – сказала она спохватившись и срочно дожевала кусок. – А как же? Очень!

Ясно. Принцесса отвернулась к окну. Невозможно было даже рассердиться, она бы и сама себе так ответила.

– Понимаете, Ваше Высочество, – Лавейна взяла с тряпочки на коленях очередной кусочек рыбы и расслоила его, – просто чаще всего некогда. Если бы вы какие-нибудь указания давали, а так не успеешь оглянуться, уже надо за вами бежать. Какое уж тут вдохновение?

– Я не виновата! – пробурчала принцесса из-под полога. – Это не я бегу. Так ситуация складывается.

– Возможно, бежите и не вы, – осторожно сказала Лавейна, пожевывая рыбью щепку, которую держала в руке. – Но бегать приходится за вами. Я не жалуюсь! Хотя когда вы бросили меня во Фритонии и даже записочки не оставили – было досадно.

– Ну, прости! – не очень деликатно извинилась принцесса.

– Я, на самом деле, вас понимаю… – Лавейна оторвала от хребта очередной рыбины длинный маслянистый лоскут.

– Что ты понимаешь? – то ли спросила, то ли разозлилась принцесса. – Да брось ты эту рыбу!

Она выпростала из-под полога руку и выхватила кусок из рук Лавейны. Фрейлина покладисто скрестила пальцы на краю рыбной тряпочки и потупилась. Рыба призывно пахла. Принцесса огляделась, куда бы ее бросить, не нашла и принюхалась, а затем и присмотрелась к рыбе внимательнее.

– Хорошая, – сказала Лавейна, не поднимая глаз. – Попробуйте.

Остаток пути принцесса проделала вяло грызя тугую горьковато-соленую рыбу. Если бы в тот момент кто-нибудь попытался погрызть саму принцессу, вкус, похоже, был бы тот же.

– Магистр Ламбас! – сказала принцесса по прибытии в дом городского совета. – Рада вам сообщить, что мы останемся в Эддонвене дней на восемь-девять.

Магистр с усилием растянул губы, думая, что это похоже на улыбку.

– Ваше Высочество, это… – он поискал слова. – Очень большая радость для нас!

Слова магистр нашел, а интонацию нет. Таким тоном осужденный мог бы радоваться тому, что топор палача остро наточен.

– Уже даже мне не смешно! – сказал внутренний голос.

– Благодарю! – сказала принцесса и, представив себе восемь обедов наподобие вчерашнего, добавила: – Чтобы не отягощать вас нашим визитом, мы хотели бы обедать в лучшей городской таверне. Есть у вас лучшая городская таверна?

Судя по пылкости, с какой магистр сказал: «Конечно!», он был готов не только найти лучшую таверну, но при необходимости и быстренько построить ее.

Жизнь в Эддонвене упорядочилась. По утрам принцесса отъезжала на занятия фехтованием, по возвращении мылась и отдыхала, вечером всей делегацией они отправлялись на обед. Клиф и фрейлина сопровождали ее на каждую тренировку, терпеливо ожидали у казармы, греясь у костра в железной корзине, помогали переодеваться и, судя по выражению лица Лавейны, на всякий случай готовились ко всякому неожиданному случаю.

Для королевских тренировок общими усилиями соорудили подходящий костюм: Лавейна изыскала в запасах шерстяную рубаху, чулки и кожаные короткие сапожки со шнуровкой с внутренней стороны. Гримда приготовил чей-то стеганый подлатник маленького размера – достаточно легко, чтобы прыгать, и достаточно толсто, чтобы защитить от учебных ударов – и свежепошитый подшлемник на голову. Может, он выглядел и не очень изящно, зато под ним вполне помещались скрученные в пучок темные волосы.