Дмитрий Павлов - Потеха колдунов - Пробуждение

Между тем коридор продолжился, и я отправился дальше. Какое-то время все было спокойно. Но потом мой слух уловил тихий скрип. Намечалось что-то интересное?! Сразу за скрипом коридор наполнился визжанием и грохотом. Стены задвигались, из них на разной высоте стали выпрыгивать полоски металла с острой кромкой, сверху повалились каменные блоки, грозя раздавить и сплющить. Мое тело опять начало вытворять разные трюки. Я перетекал из одной стойки в другую, приседал, падал на пол, полз и резко вскакивал. Несколько раз пришлось практически пробежать по потолку. Надо признаться, и этому меня не учили, так что удивиться было чему. Возрождаться в новом теле, сотворенном в Кубе, – то еще удовольствие. И это, если не вспоминать про огромный расход ресурсов!

Когда в очередной раз спрыгивал со стены на пол, одна из каменных секций задела меня за бок. Я кувырнулся, потерял равновесие и упал. А ведь почти получилось! Могло получиться! Некоторое время лежал, рассматривая потолок. Потом огляделся: ничего не происходило, блоки встали на свои места. Вот, значит, как. Мне все же удалось пересечь незримую границу этой мясорубки!

Я не видел конца и начала коридора, сумрачное зрение не позволяло, но мои чувства просто кричали, что надо подниматься и идти дальше и что впереди что-то ждет. Бонус? Подарок? И где та черта, у которой я должен остановиться? Я ощутил азарт, который не испытывал уже много лет, и мне это понравилось – быть на пределе. Что ж, проверим предчувствие. Поэтому и пошел, чтобы вскоре с ужасом побежать. Нос распознал сернистый запах. Спустя мгновение сверху полилась едкая кислота, которую пришлось на бегу преобразовывать и распылять. Запала хватило, чтобы вырваться из смертоносного дождя, однако дела начали принимать скверный оборот. В моем организме осталось критически мало живой воды. Без этой жидкости, концентрируемой в недрах Кубов Памяти, мои возможности падали до способностей жалкого мглу, и сухость во рту красноречиво намекала на это. Если когда и надо было бояться, то можно было начинать. Но стоило ли? Я пока не определился. Будучи подопечным, настоящий страх испытываешь редко, а голос Общины удерживает от излишнего риска и нарушений табу. Сейчас же этот голос молчал.

К тому моменту, как я отдышался, коридор позади меня выглядел так, будто ничего не скрывал: темный, чистый, приглашающий вернуться. Впереди обнаружился тупик. Уже? Все?

На полу тупика, в нише, мерцал зеленым стеклянный полукруг. В него были встроены двухаршинные дуги из матового металла. В моменты мерцания по ним изумрудным росчерком пробегал свет. На стекле пола виднелось переплетение завитушек и неизвестных букв. Заинтересованный, я подошел и дотронулся до выступающих из пола дуг. На грани слышимости раздался звук, похожий на свист выходящего воздуха. Пол вздрогнул и вдруг вместе со мной ухнул вниз. Мой желудок подлетел к горлу и… вернулся обратно. Я судорожно вцепился в дуги, затем медленно повернулся и изумлённо замер. Скользя вдоль отвесной стены, платформа опускалась на дно громадной пещеры, заполненной опрятными домиками, широкими улицами и площадями. Отовсюду исходило словно неуловимое сияние, особенно заметное на фоне громадного массивного здания – Храма. Храм занимал центр пещеры, был украшен арочными витражными окнами, стройными колоннами и летящими в темноту потолка шпилями-башенками. Вокруг располагался подковой подземный город. Показалось, что Храм был чужд городу, довлел над ним и приказывал. В любом случае, они были очень разные: город и Храм.

Вскоре падение платформы остановилось, она вошла в пазы и слилась с ровной поверхностью пещеры, мигнув на прощание зеленым. Я с трепетом покинул стеклянный полукруг. Площадка, на которой очутился, возвышалась над городом, от нее к нему шли мраморные ступеньки.

И это Лабиринт? Мои эмоции зашкаливали: радость первооткрывателя, страх, надежда – все смешалось в гремучем клубке. Глубоко вздохнув,удивился тому, насколько свежим был воздух без привычной пылевой примеси. Оказался ли я первым, кто проник так далеко? Я не знал. Лабиринт не было принято обсуждать в Общине.

Я шел по улицам, пересекал скверы с высохшими пальмами и акациями, с интересом разглядывал небольшие в поперечнике и вытянутые вверх дома, тесно прижавшиеся друг к другу. Вместо камня, глины или кирпича для их постройки использовалось стекло, везде, кроме треугольных крыш, материал которых я не определил. Вокруг ни пустырей, ни ям, ни трещин. В глубине домов, за полупрозрачными матовыми стенами, были видны разнообразная мебель, множество мелких предметов, утвари и посуды. С потолков лился слабый зеленоватый свет. Везде чисто. Всё аккуратно расставлено, словно напоказ. Вдоль улиц через равные промежутки стояли чугунные лавки с изогнутыми спинками и фонарные столбы с многогранными круглыми набалдашниками. Иногда попадались громадные, похожие на гусениц окаменелые животные, полые внутри. Заглянув в останки одного из них, наткнулся на места для сидения. Их что, использовали для передвижения? Меня наполнило благоговение. Те, кто все это создал, заслуживали самых лестных слов.