Дмитрий Павлов - Потеха колдунов - Пробуждение

— Эй, приятель, не составишь мне компанию? Айда в корчму, — услышал он голос наместника Смолянки.

С кем пить меньше всего хотелось, так это с сей лизоблюдской рожей, потому Мстислав уклончиво ответил:

– Прости, Михайло, служба не отпускает. Как-нибудь в другой раз.

— Ну, тогда ладно, если что, найдешь меня там.

Впрочем, выпить все же следовало. И выпить крепко.

***

Жилая часть была протоплена плохо. Слуг в тюрьме не было, всю работу делали стражи, а этот брат, как известно, категорически ленив. В печи еще тлело, но жар давно ушел. Мстислав, правда, и не планировал надолго задерживаться, потому распекать никого не стал. Вместо этого споро переоделся в одежку попроще, нацепил собачью шапку, прихватил кастет и направился в одну из забегаловок кузнечной слободы. Сегодня не хотелось быть узнанным. Задуманное требовало особой осторожности.

Вроде бы казни провели быстро и решительно, да больно напоказ. Многое рассказала Жужана, еще больше прояснилось после обыска в жилище знахарки, вернее, того, что от него осталось. Настоящая ведьма, подменившая ее, прошла сквозь отряд наемников, как нож сквозь масло: хорошо хоть его ребятушки в стороне оказались. Ту же избу, в коей ее обнаружили, разметала по бревнышку, а призванный демон заставил старика кудесника попотеть…

Теперь вирник не сомневался, кто приложил руку к смерти Вольги. Как пить дать, Багера его отравила, а потом сама попала под чужое колдовство. Опять же то ли ведьма постаралась, то ли тот же Яростень.

Еще этот Ингвар. Брат ли он князя, тот еще вопрос. Похож, но не более. Мстислав-то знал Ингвара ранее, до пленения того реями, до злополучного похода. В теперешнем много ли от прошлого?! Словно другой человек. Или память совсем другая…

Шел Мстислав и голову в плечи вжимал все больше и больше. Обстановка на улицах была еще та. То тут, то там попадались патрули наемников. Они ходили задиристыми петухами: руки держали на широких палашах, их нагрудники сверкали начищенными бляхами, на поясах выпячивались калиты, набухшие от монет. Если лехи и любичи смотрели друг на друга исподлобья, то островитян чурались и те, и другие. Женщин без особой нужды из дома не выпускали. Попасть на ночь в казармы стало очень уж просто. Ингвар на словах обещал прекратить безобразие, но время шло, а ничего не менялось.

Вирник свернул на лучевую, что бежала от детинца к внешним стенам, пересек площадь Старого дуба, затем Поперечную улицу, оставил за спиной посадскую школу и углубился в бедную часть города. Наконец, найдя нужное заведение, осторожно в него вошел. Внутри выбрал самое темное место, сел и огляделся. Они были здесь – подпевалы Коржей, те, из кого братья набирали свою армию. Неудачники, неумехи, считающие, что им все должны, отличающиеся от остальных, может быть, только более или менее крепкими кулаками да раздутым самомнением.

Подносчик шустро принес кисловатой кленовой браги, поставил поднос с пирогами, дождался расчета и тут же умчался, испуганно косясь через плечо. Ну да, ну да, по лицу вирник выглядел как заправский стоковский мордоворот. Спасибо родителям, наделили квадратного сына правильными чертами.

Мужчина поднял баклагу. За Марфу! Кем бы она ни была: вдовой коробейника, знахаркой, ведьмой или помеченной тьмой. Какая теперь разница. Что мог он сделать? Кто бы посмел оспорить приказ власть держащего? Он вот не решился…

Между тем опьянение пробрало. Подробности кровавого дня – дня многих казней – смазались в памяти, а желания наоборот вернулись. И стояла она перед ним с распущенными черными космами, и стреляла подведенными глазками, и звенела украшениями на запястьях, и снимала наряды шелковые…

Однако разговор, к которому он не забывал прислушиваться, заставил резко отрезветь. Те, ради кого он, собственно, пришел, уже хорошенько распалились и громко обсуждали не кого-нибудь, а самих Коржей!

– Да я самим Тугариным понукаю, как объезженной кобылой. Нужно — повернул он на запад; возникла потребность — осадил городок на востоке.

— Щербатый, не заливай. Мы еще можем поверить, что это ты отправил Палого к купчихе, но чтобы сам царевич принимал от тебя указания, это перебор. Выпей, кончай трепаться.

– Дубень, ты во мне сомневаешься? – вскочил на ноги кривоносый мордоворот. — Коржи мне верят, а ты, значит, нет? Может, выйдем во двор, и ты еще раз повторишь про трёп.

– Остынь, герой, верю тебе, честно слово. Просто не понимаю, зачем Тугарина приплетаешь!