Андрей Вольмарко - Жемчуг (СИ)

— Как ты можешь так говорить? — Синг недоумевающе посмотрел на неё. — Ты могла бы читать эти книги дальше! — он с нарастающей злостью ткнул в «Принца викладийского». — Ты могла бы уйти со мной, увидеть Коллегию! Ты могла бы, в конце концов, как мечтала, пройтись по берегу моря! Тёплого моря! А из-за того, что ты…

— Так, хватит, — в её голосе появилось что-то жестокое, и Синг осёкся на полуслове. — Я сказала — хватит. Могла. И не смогу. Но ты сделал всё, что мог, понятно? Слышишь, Дегнаре? — она зло ухватила его за рукав и тряхнула. — Я хочу, чтобы для других ты тоже продолжал делать всё, что можешь! Не уходил в своё детское саможаление! Я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы знать, что ты даже прямо сейчас сидишь и думаешь лишь о том, как тебе плохо и что всё ещё хуже!

— Нет! — испуганно вскинулся Синг. Проклятье, неужели она настолько хорошо его знает?!

— Да, ещё как да! — яростно прошипела Мэй. А затем как-то резко потухла.

Синг не знал, что больше обескуражило его — эта вспышка или её конец.

— Синг, — Мэй устало взглянула на него. — Честно. Спасибо за всё. Я хочу подарить тебе кое-что.

Она запустила руку под подушку.

Подарить. Ему. Синг не смог её спасти. Затащил её сюда, вынудив помогать ему. То есть, по сути, заразил её! А она хочет его отблагодарить?!

— Мэй, это совершенно не обязательно, я… О.

Он отупело смотрел на огромную жемчужину, которую она ему протягивала.

— Я всё знаю про твою любовь, про загадки и жемчуг, — произнесла она, силой разжимая его ладонь и вкладывая в неё жемчужину. — Так что бери и не возражай. Хорошо?

— Мэй, но я…

— Тебя попросили просто заткнуться и принять подарок! Тебе сложно? Я что, зря крала её?! Райскрадты и так наверняка продолжают переворачивать дом вверх дном, чтобы найти её!

— Может, стоит…

— Нет, не смей отдавать им её! Это мой подарок, понял? Или он добыт недостаточно хорошим для тебя путём?

Синг молча сжал кулак.

— Спасибо.

— Нет, Синг. Тебе спасибо. Мне жаль лишь, что я — не она.

— Если бы я узнал тебя первой, ты была бы на её месте, — Синг не был уверен, что это правда. Но… Он же лекарь. Он должен делать и говорить то, что помогает, а не то, что хочет.

— Тогда жаль, что ты, как обычно, тащился ко мне полжизни, — она улыбнулась. А затем несколько раз моргнула. — Пообещай только ты хоть не плакать.

— Не могу, — сказал Синг, стирая слезу с щеки.

— Ну и дурак.

Синг не нашёл, что ответить. Просто подался вперёд и обнял её.

Как она его тогда — нежно поглаживая по спине, успокаивая и убаюкивая. Так они какое-то время сидели. А затем она легонько пихнула его в грудь.

— Не увлекайся, — сдавленно проговорила она, быстро вытирая слёзы. — И нечего тебе здесь задерживаться.

— Я не хочу оставлять тебя, — твёрдо произнёс Синг.

— Это не для меня — это для тебя, дурак. Если ты будешь сидеть здесь, когда… Ну, ты понял, — она всхлипнула, — ты до конца жизни будешь расковыривать это воспоминание. Так что давай, — она указал ему на дверь. — Проваливай и сделай одолжение — будь счастлив.

— Без тебя это будет тяжело.

— Пошёл вон! — она шутливо замахнулась на него и улыбнулась сквозь слёзы. — Благодаря тебе это всё хотя бы будет не так больно.

— И всё равно — этого слишком мало, — тихо проговорил Синг, уже стоя у двери. — Бывай.

— Не хотела бы встретить твою рожу в ближайшее время, — улыбнулась Мэй.

И Синг закрыл дверь.

Какое-то время он стоял, просто глядя в темноту перед собой.

— Проклятье… — прошептал он. — Почему так?

Он устало выдохнул и сел, привалившись спиной к стене.

Если он победил — тогда почему ему так плохо?

Из-за дверей раздался первый, ещё несмелый всхлип. А затем — сдавленное рыдание.

Синголо сидел, сжавшись и сжимая в руке жемчужину.

А затем неловко встал и решительно потянул руку к дверной ручке…

— Не стоит, — Робартон перехватил его руку, заставив вздрогнуть от неожиданности. — Поверь — не стоит. Идём.

Схватив Синга за плечо, он повёл его прочь.

Вслед им летел отчаянный плач навзрыд.

— Её больше не стоит беспокоить, Дегнаре, — хрипловато проговорил Робартон, хмуро вглядываясь в темноту. — Так будет лучше вам обоим.

— И она должна умирать одна? В тёмной комнате, совершенно одинокая?

Робартон остановился и посмотрел ему в глаза.

— Да.

— Это бред!

— Иначе последней её мыслью будет сожаление о том, что она навредила тебе.

— Какая разница! — Синга прошило войной решительности, и он дёрнулся обратно в сторону комнаты.