Андрей Вольмарко - После дождя (СИ)

Чувствует ли он что- то такое?

Нет. Ничего.

— Ясно… — разочарованно проговорил он, дрожащей рукой доставая ещё две палочки плакта. — Будешь?

Тавер молча кивнул.

Когда они молча курили, Баэльт думал.

— Куда ты теперь? — тихо спросил он, затягиваясь.

— Обратно, в Келмор. Наверняка там опять война. Попробую наняться. А ты?

Баэльт не знал, куда он теперь отправиться. Корабль шёл к Тренгерду, что в Келморе. Но что дальше? Осесть там? Двинуться дальше?

— Не знаю.

— Может, попробуешь с нами? Из тебя выйдет неплохой солдат, я уверен.

Баэльт неопределённо кивнул. А зачем ему это? Чего ради?

Служба будет приносить ему радость? Или, может быть, облегчение? Вернёт ему его чувства? Избавит от гнетущей пустоты, что поселилась где- то в груди?

Он был уверен, что нет.

— У тебя вообще есть кто- нибудь? Родственники? Знакомые? — Тавер участливо смотрел на него.

Верный выбор слова — друзей- то у него, как оказалось, не было.

— Может, отец ещё жив. Он мелкий рыцарь из Лаэ- Кортэ.

— Далековато.

— Угу.

Снова неловкое молчание.

— У тебя была жена, Мрачноглаз? Или кто- то близкий?

Вопрос застал его врасплох и заставил опустит голову.

— Да, — тихо ответил он. — Две жены. Первую изнасиловали и убили. Вторую… Тоже. Пять дней назад.

— Какими они были?

— Какая разница? — он пожал плечами. — Они мертвы. Теперь они никакие.

Они были добрыми. Красивыми. Отзывчивыми. Красивыми. Тишая и Каэрта.

— Прости. Не хотел задеть.

— Не задел.

— Не надо было мне об этом начинать… Просто я подумал, что… А, не бери в голову. Извини.

Повисло молчание.

— Она была лекаршей, — Баэльт не говорил этих слов, но они сорвались с его губ. — Милая. Часто улыбалась и пыталась помочь всем вокруг. Хотела уехать пару раз — но не могла. Всё пыталась спасти всех вокруг…. И я её, кажется, любил.

— А, — Тавер кивнул с потерянным видом. — Каэрта?

— Откуда знаешь?

— Она пару раз латала меня и брата, — келморец побледнел. — Она была очень милой… Мне жаль.

Баэльт кивнул, переводя взгляд с бледного и ошарашенного с виду келморца на море.

— С ней я иногда чувствовал себя живым. После первой жены всё вокруг стало пустым. Только местью и жил. А потом появилась она. Я её, конечно, не ценил… Не любил поначалу… А теперь понимаю, что никого так не любил, как Каэрту. И теперь, кажется, я… В общем…

Он замолчал, не в силах говорить.

Тавер тоже молчал.

— Сколько же в этом мире отвратительных случайностей… — медленно проговорил келморец. — Сколько бессмысленных и болезненных совпадений. Я… Прости меня, я не знал…

— Я сам начал говорить, ты меня за язык не тянул, — равнодушно ответил Баэльт. Горечь, прорвавшаяся сквозь завесу бесчувственности, быстро ушла. И снова оставила зияющую дыру в восприятии.

— Ты держись, ладно? — сглотнул Тавер, обеспокоенно глядя на бывшего юстициара. — Ты сможешь найти себе ещё жену. Сможешь осесть, завести себе детей. У тебя ещё есть время исправить всё!

— Исправить всё… — покачал головой Мрачноглаз. — А кто исправит меня? Я слишком сломан, Тавер.

Повисла неловкая тишина.

— Не забивай себе голову грустными вещами, Мрачноглаз, — голос келморца был почти умоляющим. — Прошу. Когда мы прибудем в Келмор, я обещаю, ты найдёшь себе хорошую женщину. Вы с ней будете счастливы. Я обещаю, что найду тебе ту, кто сделает тебя счастливой! Будете с ней… — он отчаянно покрутил в воздухе рукой. — Что там делают влюблённые? Целуются под луной?

Баэльт смотрел на луну.

Она навевала воспоминания.

Он ещё не мог ходить, но, по крайней мере, не выл от боли при каждом движении. Они вместе лежали на её кровати. Она рассказывала, что собирается пристроить Эвета в школу при небольшой церквушке Двух. Она обнимала его и говорила. Говорила.

И в какой- то момент его будто бы обожгло. Она стала самым светлым, самым приятным и самым дорогим, что с ним происходило. Тогда пустота отступила, и он всем своим существом почувствовал нежность к Каэрте.

Тогда он крепко обнял её. И прошептал, что любит её. А она с улыбкой ответила: «Вот теперь верю».

Теперь другая луна висела в небе над ним. И другое чувство было в груди.

Болезненная, жгучая пустота. Которую уже ничем не заполнить.

— …Отстроишь дом себе над речкой, заведёшь хозяйство! — вдохновенно продолжал Тавер. — И всё у тебя будет…

— Тавер, — остановил его Баэльт со слабой улыбкой. — Хорошо. Договорились.

— Точно?

— Точно.