Андрей Вольмарко - После дождя (СИ)

— А ещё им легче управлять.

— Да, — неожиданно легко согласился капитан. — И это хорошо. Идеальное управление — это когда в управление не лезут народ и король. Тогда к управлению страной приходят люди, действительно для этого созданные.

— Вроде тебя.

— Или тебя. Из нас бы вышли неплохие советники короля, не находишь? Как видишь, пока что наше сотрудничество дало свои плоды. Я поддержал твою игру, ты — мою. Так что я не вижу пока причин прекращать наш союз.

Мурмин кивнул. Да, Херельде действительно быстро стал его незаменимым союзником. Более того — союзником нисколько не раздражающим, не пытающимся заткнуть тебя подальше, присвоить все заслуги и…

Нидринг встряхнул головой, отгоняя мысли.

Его больше тут нет. И не будет. Он исчез, как Мурмин ему и приказал.

Первый его приказ.

— Так что, Мурмин? — капитан перевёл взгляд синих глаз на нидринга. — Поддержим и этот обман?

— Знаешь, как у нас называют завравшихся?

— Не знаю. Но у нас их называют политиками.

— Зараза, — усмехнулся Мурмин. — Ну ладно. Ладно. Пусть будет Гроссе. Что ты ещё там хотел?

— Во- первых, напомнить тебе — через час тебя ждёт брадобрей. Во- вторых, я бы хотел напомнить тебе о… Недостатках средств.

— Казна будет найдена, — заверил Мурмин, хмурясь. — Эрнест не успел её вывезти. Она где- то в городе.

— Ты говоришь об этом так уверенно, что мне начинает казаться, будто бы ты знаешь больше об этом, чем говоришь…

— Да нет. Просто логика, — просто он привязал трупы бывшего Старшего Юстициария и бывшего Торгового Судьи к металлическим ящикам с не самой малой частью всех денег Веспрема и вышвырнул в море. Ничего более. — Вскоре деньги найдутся, уверяю тебя.

— Было бы очень неплохо.

— Это да, — надо срочно нанять ныряльщиков… Срочно…

— В таком случае, мои дела на сегодня закончены, — Херельде неповоротливо поднялся. — Нам нужны деньги, Мурмин. Гроссе, восстановительные работы, плата Вильё, в конце- то концов!

— Я знаю. Деньги будут. И скоро.

Когда дверь хлопнула и за главой охраны Мурмина, Торговый Судья медленно встал и потянулся.

Проклятье. Как же быстро всё вокруг меняется. Прошло лишь две недели — а ему кажется, что всё всегда так и было. Он всегда носил золотую цепь. К нему всегда почтительно обращались. У него всегда были деньги. Он всегда презирал алкоголь.

Как же всё странно…

Позапрошлой ночью он возвращался с позднего приёма у Гроссе. Возвращался в сопровождении двух стражников. И на всём пути он не видел ни одного нищего, ни одного попрошайку, ни одного вора. А те, кого он встретил, вежливо раскланивались или интересовались о здоровье.

Вероятно, кого- то должно было волновать, что в войске Лепорты сейчас находится почти три полка худших отбросов городской жизни Веспрема.

Кого- то и волновало. Но не Мурмина. Его город оживал.

И он ожил. Чувствовал, что делает правильные дела. Полезные и хорошие. Он внимательно читал донесения юстициаров, внимательно прислушивался к разговорам. Его одобряли. И это вдохновляло его.

Как и его новая жена. Вельтаре Малькорн. Красавица и умница. Тяжело пережившая утрату отца, похищение орлами и всё то, что произошло с городом, она не растеряла чуткости и доброты. Всё равно находила силы поддерживать его. Находила силы улыбаться.

И благодаря этому он находил силы на всё. На город. На людей. На то, чтобы вечером являться домой, целовать её и болтать без умолку до самой ночи. На то, чтобы смириться с мыслью о том, что у него появились дом и семья.

На то, чтобы раз в неделю навещать Эвета в юстициарском приюте. Парень отлично там прижился. И это радовало Мурмина. И как и всё вокруг.

Когда он вышел на балкон, его обдало холодным воздухом. Нидринг вздохнул полной грудью и, опираясь на парапет, бросил взгляд вниз.

Крыши Веспрема заливало солнце. Холодное, тусклое, редко выглядывающее из- за облаков — но хоть какое. Тут и там среди лабиринтов- коридоров улиц попадались тёмные пятна.

Ничего. Скоро эти раны будут залечены. Скоро на месте сожжённого и разрушенного мы построим новое.

А люди внизу продолжали гудеть и идти по улицам. Крики, стук, грохот, звон, лязг, смех, скрип — звуки городской жизни окутывали его. А следом ушей касался грохот волн, доносящийся снизу.

Жужжащие пчёлы в грохочущем улье, приносящие звонкий мёд. Он не будет мешать им работать, не будет новым пауком в центре паутины. Нет.

Он знал своё место.

Мурмин поднял взгляд слезящихся на предзимнем холоде глаз к небу.